Её брат ничего не ответил, отведя глаза в сторону, и робко погладил по спине и остро выпирающим лопаткам.
– С желаниями мы позже разберёмся, – кивнул Джек другу, поняв того без слов. – Ты не сказал, кто этот человек? Смерть назвала имя?
– В том-то и дело, что нет! – Тимми осторожно отстранил сестру и вытащил из кармана свёрнутый плакат. – Не знаю почему, но по каким-то правилам она не могла мне этого сказать.
– Как же мы узнаем, у кого бусина? – расстроилась Рози, заранее сдавшись.
Тимми развернул плакат прямо перед собой так, чтобы это было видно другим.
– Она вытянула руку и показала чётко на плакат!
– На плакат? – недоверчиво переспросил Джек, выглядывая из-за прямоугольника бумаги прямо перед собой. – Что она хотела этим сказать?
– Не знаю, но она дважды показала на него. Я ей верю, и она не такая уж и страшная. Сначала я боялся её, а потом привык. Даже голос у неё мягкий, приятный.
– Она приходит к тебе каждую ночь? – вдруг раздался напряжённый голос Рози, было слышно, как она старается не расплакаться. Мальчики посмотрели на неё и не могли не заметить, как лицо девочки вдруг словно окаменело, а в глубине красивых глаз мелькнуло что-то незнакомое.
– Почти, – слукавил Тимми, желая, как можно скорее закрыть эту тему. – Важно другое – она дала нам подсказку!
– Джек, а ты видел… – девочка запнулась, – Смерть? Ты видел её?
– Нет, я же крепко сплю.
– А кто-то из мальчиков мог её видеть? – настаивала Рози.
– Не думаю, иначе это давно было бы известно господину директору. Зачем ты задаёшь все эти вопросы?
– Она не верит мне, – Тимми с тяжёлым вздохом опустился на деревянную скамейку – недавнее творение Джека. – Она думает, что я выдумал всё это.
– Да! – горячо воскликнула его сестра. – Именно так! Я понимаю, что ты боишься. Я тоже боюсь! Боюсь потерять тебя! Но мы должны быть сильными и честными друг с другом! Да, твоё состояние непростое, но главное продержаться до весны! Тебе же всегда становится легче весной!
Тимми поджал нижнюю губу: он не хотел спорить с сестрой, да и силы надо было беречь. Сердце снова заныло и стало стучать медленнее.
– Я бы хотел сейчас быть с мамой, – подумалось ему. И неважно, что Тимми никогда не знал, что же это такое – «мама». Это было его мечтой, а для мечты не всегда важна чёткость понимания её сути. Иметь маму он хотел сильнее, чем здоровье и жизнь.
– Я не обманываю тебя, Рози. И не приукрашиваю ничего. Ты же знаешь меня, я бы не стал врать тебе.
