– Я не офицер, а полковой лекарь. Меня зовут Вацлав Попел.
– Ах да, я что-то слышал о вашей милости! Вы совсем недавно прибыли из Мекленбурга, и в Аптекарском приказе вас сразу же отправили сюда.
– Именно так, герр…
– Можете звать меня Иоганном, – отозвался я. – А вы, я так понимаю, чех?
– С вашего позволения, мораванин.
– И какая же нелегкая занесла вас в Мекленбург? Хотя что это я, ходят слухи, что он переполнен беженцами из Богемии.
– Да, я один из тех несчастных, кого злая воля императора Фердинанда заставила покинуть отчий дом.
– Простите, но вы не больно-то похожи на простого обывателя, бегущего от войны. Скорее вам бы пошел костюм военного. Где вы учились лекарскому искусству?
– Я окончил Пражский университет, – немного приврал Вацлав.
– О вашей альма-матер идет слава по всей Европе! – ухмыльнулся я. – Так, значит, вы – пеликан?[19]
– К вашим услугам, – уклонился от прямого ответа Попел, не успевший толком окончить даже факультет свободных искусств.
Судя по всему, наше появление и болтовня с эскулапом все же привлекли внимание часовых, и над военным лагерем поплыли звуки горна и барабанная дробь.
– Вот видишь? – обернулся я к Корнилию. – Служба несется вполне исправно!
– Ну-ну, – недоверчиво буркнул Михальский.
– Надеюсь, мы еще встретимся, пан Попел, и ради всего святого не обижайтесь на моих спутников, – снова обратился я к чеху. – А теперь нам пора.
– Непременно, герр Иоганн, – довольно двусмысленно отозвался тот и вежливо поклонился.
Охотницкий полк в целом мне понравился. Было понятно, что дисциплины вчерашним татям и беглым не хватает, маршировать они и вовсе толком не умеют, однако в осажденной крепости последнее не так уж и нужно. Им главное от турок отбиваться, а с этим они должны справиться. Что же до порядка, то тут все карты в руки Панину. Сумеет удержать этот варнацкий сброд в руках, значит, победит.
Федька встретил меня радостно, архаровцев своих демонстрировал даже с какой-то гордостью. Вот, мол, какие ни есть, а вымуштровал! Кстати, «архаровцами» разных беспутных и отчаянных еще никто, кроме меня, не называет. Странно, я-то был уверен, что это исконное выражение. Так сказать, из глубины веков, а вот поди ж ты![20]
– Ну что там, молодец! – похвалил я стольника. – Большего с таким сбродом, да за такое малое время и пожелать грех.
– Благодарю, государь, на добром слове, – с достоинством поклонился тот.
– Дело тебе поручаю тяжелое, да опасное, – продолжил я. – Азов, конечно, укрепили основательно, но ведь и османы с малыми силами не пойдут. Так что даже не знаю, свидимся ли еще на этом свете?
