История Мэй. Маленькой Женщины | страница 31

– Закрой глаза, Мэй, у меня для тебя сюрприз.

Я зажмурилась и протянула руку, он положил мне на ладонь какой-то холодный и тяжелый предмет, я открыла глаза, это оказался серый треугольный камешек.

– Это наконечник стрелы, – объяснил он. – Я нашел его третьего дня на берегу. Дарю его тебе, потому что ты настоящая воительница. Для того чтобы тут выжить, нужно быть воином. Но воином без войны, воином в переносном смысле.

– Индейская воительница? – переспросила я. Мне это очень понравилось. – Значит, я тоже могу взять себе индейское имя?

– Думаю, да, – ответил он. – У меня вот есть, знаешь? Меня называют Мечтающий Человек.

На самом деле ты Прекрасный Господин, подумала я, но не осмелилась сказать. Он не знает, и хорошо.

– Красиво, – сказала я, склонив голову набок, как сова. Потом вернулась к вопросу, который меня особенно волновал:

– А я? Как меня будут звать?

Он подумал немного. Потом произнес торжественно:

– Я бы назвал тебя – Маленькая Женщина. Нравится? – Он посмотрел на меня с беспокойством: видимо, не был уверен, что имя подходящее.

– Прекрасно, – сказала я. Я была очень довольна. – Можно рассказать Двум Лунам?

– Посмотрим, одобрит ли она.

– Хорошее имя, – заметила Две Луны – я специально прибежала на их стоянку, чтобы рассказать ей. – Маленькая Женщина ведет себя, как настоящая женщина, только еще маленькая.

Здорово, правда?

Дорогая Марта!

Знаешь, просто невыносимо наблюдать за некоторыми влюбленными. Сначала Эйприл неделями не обращала внимания на бедного Оглоблю, который сохнет по ней с первого взгляда. А он неделями подбрасывал ей трогательные сюрпризы: исписанные каракулями бумажки, жалкие венки из облезлых маргариток (он такой неуклюжий со своими огромными ручищами и неловкими пальцами, не приспособленными для тонкой работы), букетики, сорванные на свой страх и риск в лесу (однажды, например, он угодил в заросли крапивы, пытаясь сорвать маленькую белую звездочку с неизвестным названием), корзинки с ягодами, хорошо если не ядовитыми (он не очень-то в них разбирается, он же из Старого Света).

На уроках с мисс Линдон он смотрел только на Эйприл, слушал только Эйприл, скорее всего, он толком ничего не усвоил из этих занятий, кроме формы бровей и оттенка глаз Эйприл; с отцом он не осмеливался так сильно отвлекаться, но все равно взгляд его нет-нет да и соскальзывал на розовые щечки моей сестры. А ей хоть бы хны.

Но потом, не знаю, то ли что-то поменялось, то ли он откопал и проглотил пособие для отвергнутых возлюбленных (вряд ли такое найдется в отцовской библиотеке, но мог же Оглобля раздобыть его где-то еще, скажем, у бродячего торговца, вроде мистера Кармайкла). Во всяком случае, он перестал на нее смотреть. В ее присутствии он по-прежнему смущается и краснеет, но отворачивается в другую сторону всякий раз, когда она попадается ему на глаза, а если она садится рядом с ним, вскакивает, как ужаленный, и пересаживается на другое место; а еще он сделался необычайно милым со мной. И тут вдруг Эйприл им заинтересовалась.