Спускаться вниз оказалось гораздо труднее и даже немного страшно. Но если хочешь дружить с маленькой индианкой, приходится забыть про страх.
То, что сахем – женщина, если вдуматься, все-таки довольно странно, но Прекрасный Господин объяснил Мэй, что у индейцев так принято. Мужчины ходят на охоту и сражаются, если надо сражаться, – правда, они этого не любят. А в остальном мужчины и женщины разделяют обязанности поровну, и каждый делает то, что у него получается лучше. Мэй кажется, что это справедливое разделение. Вот у отца, к примеру, хорошо получается изучать что-нибудь, говорить и учить других – правильно, что он этим и занимается. Да и с огородом он тоже неплохо справляется. Зато у матери хорошо получается все остальное, огород тоже. Она учит своим примером, а не с помощью книг. Но и читает она много, и пишет. Выходит, у них в доме тоже сахем – женщина. Она утешает отца, когда он устал и расстроен, усмиряет его вспышки гнева, она улыбается гостям, она готовит, шьет, моет, копает огород, собирает урожай, наводит порядок. Молчаливый и спокойный вождь, который кружит по комнатам, шелестя платьем, который ни на секунду не присядет и всегда появляется там, где нужно приложить ко лбу прохладную ладонь, где нужны ласка или внимательное слово. Если не это называется «быть главой семьи», то что еще? Возможно, однажды Мэй самой захочется быть сахем. А может, и нет: слишком утомительно.
Как-то раз Прекрасный Господин спросил ее ни с того ни с сего:
– На кого ты бы хотела быть похожей?
И, пока она размышляла, уточнил:
– На лису, сойку или на сову? Какое счастье, что есть на свете совы.
Мэй засмеялась: она-то думала, он имеет в виду человека, а не животное.
– Хватит придуриваться, – сказала она ему.
– А что такого? – отозвался он. – Разве плохо быть совой?
Потом он снова стал серьезным (пока она размышляла о преимуществах совиной жизни и одновременно о том, что Прекрасный Господин порой совсем как ребенок, и это ей в нем и нравится) и добавил:
– Я хочу дать тебе совет, милая. Может, попробуешь быть ни на кого не похожей?
Она посмотрела на него с изумлением:
– А зачем же вы спросили? Это был вопрос на засыпку?
Теперь он рассмеялся.
– Может, и так, Мэй. Может, и так.
– Как можно быть ни на кого не похожей? – отозвалась она. – Выходит, я не буду знать, какой должна стать.
– Именно. А знать и не нужно. Не нужно прикладывать усилий.
Одно можно сказать точно, думала Мэй по дороге домой, когда над ее головой перекликались первые вечерние птицы: сова свободна, она делает, что вздумается. А люди – нет. У них обязанности, долг, узы. Стало быть, они связаны по рукам и ногам.
