– А если так?
Пашка тяжело смотрел ему в глаза не отрываясь. Ноздри его раздувались, скулы на щеках ходили ходуном.
– А я вот что придумал, – вдруг весело заявил Вовка, – а давайте мы его в плаванье отправим? Следом за удочкой!
Толпа одобрительно загудела. Вовка сгреб Павлика за шею и повел на мост.
– Ты умеешь плавать, партизан?
В ответ тишина. Вовка не выдержал и с размаху вкатил Пашке увесистую оплеуху. У того помутнело в глазах.
– Я тебя еще раз спрашиваю – ты плавать умеешь?
– Умею…– Тихо прошелестело в ответ.
– Ну вот и отлично! – осклабился Вовка. – Сейчас ты нам это и продемонстрируешь!
Он выволок Павлика к поручням.
– Ты сам нырнешь? Или тебя подтолкнуть?
Павлик опять молчал и только громко сопел, глядя на мутные потоки воды. Посреди реки течение было очень сильное, пересекать реку вплавь опасно – могло унести далеко вниз. А прыгать с моста, было и вовсе страшно. К тому же, в метрах ста от моста, рукав реки совершал поворот, а за ним был небольшой порог из валунов, на котором всегда скапливалась куча речного мусора – ветки и бревна, сносимые вниз по течению. Шанс достичь берега быстрее, чем тебя вынесет на это препятствие – было крайне невелик. Но унижаться и просить пощады Пашка не мог. Он неспешно вскарабкался на поручень, и стоя на предпоследней перекладине – уперся коленками в перила. Вовка издевательски медленно начал считать:
– Ра-а-аз…
– Два-а-а…
Пашка поднял одну ногу на перила и зажмурился в ожидании «три». Но чья-то рука толкнула его без предупреждения в спину и он, кувыркаясь, ухнул в пустоту, вытянув вперед руки. Перед самым погружением в воду он услышал оглушительный Иркин визг. Затем, его поглотила мутная река.
Очутившись в воде, Пашка быстро заработал руками и ногами, стараясь всплыть. Как только это удалось, он стал оглядываться, пытаясь сориентироваться – куда несет река и в какую сторону лучше грести. Взглянув на мост, он увидел движение – люди что-то вопили и размахивали руками. Несколько человек уже бежали на берег. Светлого Иркиного сарафана среди них не было. Сердце Пашки ушло в пятки. Краем глаза он заметил какое-то движение в воде, слева от себя – и с ужасом понял, что это была Ирка. Это она визжала, когда прыгала за ним с моста.
Он стремительно погреб в ту сторону, где только что всплывала Иркина макушка. И вот уже через секунду, белесая голова снова показалась из воды, но уже метров за пять от того места, где он видел ее раньше. Борясь с течением, Пашка плыл наискосок. А Ирка то и дело всплывала как поплавок, отчаянно барахтаясь и размахивая руками. И вот ее уже пронесло мимо Пашки. Поворот реки все быстрее приближался, уже виднелось что-то большое и черное, опасно пробивающее мутный поток, сразу за изгибом. Это были стволы поваленных грозой деревьев. Они перекрывали путь всему, скапливаясь в одном месте и перегораживая половину всей реки. Ничто не могло проскочить мимо них, это была натуральная плотина из мусора, толстых бревен и острых веток, торчащих в разные стороны. Между этой жуткой преградой и Пашкой оставалось метров двадцать. А посередине, то и дело всплывала Ирка, которую несло в самую гущу нагромождений.
