— Пока? Что ж, это утешает, — вздохнула она. — Вы можете объяснить мне, в чем тут дело? Как она могла меня видеть в доме, если я была на Каширском шоссе?
— А это уж, Кира Сергеевна, вы сами объясняйте. В мои обязанности это не входит. Я вам исключительно по доброте душевной даю информацию. А уж как вы ею распорядитесь — дело ваше.
— Честно сказать, я мало что понимаю, — призналась Кики. — В голове — сумбур полнейший…
— На вашем месте я обратил бы внимание на две вещи. Первое — простуженный хриплый голос. Второе — ваша прическа. Она весьма… э-э-э… художественная, и очень броская.
Кики машинально подергала себя за рыжие вьющиеся прядки.
— Да, и еще один момент: сразу после убийства кто-то погасил свет на всех этажах в подъезде. Когда вы приехали, свет все еще не горел, не так ли?
— Верно.
— Вот и думайте. А мне пора. Соседей мы опросили, делать мне здесь больше нечего.
— Подождите! — Кики бросилась следом. — Я ничего не понимаю. Что происходит?
Раменский молчал, с угрюмой улыбкой глядя на нее. У него был вид уставшего человека, которому ничего уже не хочется, кроме как выпить бутылочку пива и уснуть перед телевизором.
— Всеволод Андреевич?
— До свидания. Мне пора.
Кики открыла ему дверь, сохраняя на лице выражение недоумения. Она едва удерживала себя, чтобы не вцепиться в рукав пальто Раменского и закидать его вопросами.
Потом. Позже. Когда-нибудь…
В конце концов, у нее есть телефон майора. А пока она подумает обо всем сама.
* * *
После ухода Раменского Кики сварила чашку кофе, посидела на кухне, вполне отчетливо ощущая, как крутятся в ее бедной голове несмазанные шестеренки. Еще и суток не прошло с того времени, как она обнаружила труп, а информации уже столько, что мозг вот-вот откажет от перенапряжения.
Выпив кофе, Кики потянулась к пачке сигарет и обнаружила, что та пуста. Прекрасно! Она устроит перерыв, сходит за сигаретами, заодно и придет в себя. Недаром человечество не придумало лучшего способа привести в порядок мысли, чем пешие прогулки!
Она дошла до магазина, но приятной прогулки не получилось. Всю дорогу Кики лихорадочно обдумывала слова Раменского, и собственные выводы ей решительно не нравились. В супермаркете она машинально накидала в тележку разных продуктов, не глядя, и только возле кассы очнулась и сообразила, что как минимум половина ей совершенно не нужна. Кошачьи консервы — зачем, интересно, у нее же нет кошки?! Пельмени и замороженные ягоды — гадость какая! Какие-то пирожки, салями в нарезке… Зато любимых оливок и консервированной фасоли в тележке не было. Но снова ходить по залу было лень, поэтому Кики оплатила все, что набрала в странном приступе рассеянности, решив, что пельмени скормит Стасу, а кошачьи консервы отдаст Мышкину.
