Неужели это была именно она? Кики не хотела в это верить, но умом понимала, что некоторые слова Лизы были абсолютно верными. К примеру, история о потерянных ключах. Проверить это было невозможно, особенно, зная вечную рассеянность Жанны. После того, как соседка миллион раз теряла шарфы, кошельки и прочие вещи, пропажа ключей выглядела вполне обыденно. Поэтому можно было не бояться, что Кики заподозрит неладное.
Другой вопрос — была ли Жанна знакома с Матвеевым, и почему убийство произошло именно в ее, Кикиной, квартире? Было бы намного безопасней прикончить его, скажем, в подъезде, или вообще в безлюдном месте…
Кики вдруг осознала, что на полном серьезе подозревает Жанну в убийстве и содрогнулась. Принялась гнать прочь эти мысли, но не слишком в этом преуспела. Домой она приехала уставшая донельзя, словно не обедала в приятной компании, а грузила мешки с углем. Тело казалось чужим и странно тяжелым.
Стас потянулся к ней и чмокнул ее в щеку, не убирая руки с руля.
— Ты разве не поднимешься? — удивилась Кики.
— Нет, мне надо съездить по делам. Увидимся завтра.
Кики ответила на его поцелуй, и краем глаза вдруг заметила, какие холодные и отстраненные у него глаза. Взгляд — отсутствующий, словно он напряженно думает о чем-то… Или о ком-то?..
Что вообще происходит?
Задать этот вопрос вслух Кики не рискнула. Стас улыбнулся — Боже, какой натянутой и неловкой вышла эта улыбка! — и отстранился от Кики.
— Ладно, созвонимся, — сказала она растерянно.
Стоя в дверях подъезда, она следила взглядом за машиной, пока та не скрылась за поворотом дороги. Руки озябли, и Кики, ежась, вошла в дом. Поднимаясь по лестнице, она все еще думала о Жанне… И резко остановилась, когда увидела Раменского, который стоял на лестничной площадке и задумчиво разглядывал обивку ее двери.
— А, Кира Сергеевна, наконец-то. Где пропадали?
— Ездили… обедать, — ответила она не сразу.
— Ну и как пообедали?
— Неплохо, спасибо. Вы для этого пришли — обсудить меню?
— У меня к вам, Кира Сергеевна, есть небольшой разговор. Точнее, я еще утром хотел с вами поговорить, но…
Вид у майора был странный. Между бровями залегла суровая складка, уголки губ скорбно опущены, в глазах — вселенская печаль и уныние. Сейчас он еще больше походил на мешок с отрубями, горбил спину и нарочито шаркал.
Разговор не предвещал ничего хорошего. Она открыла дверь и пригласила Раменского войти.
— Кофе выпьете?
— Нет, спасибо. У меня мало времени. Я просто хотел вернуться к разговору, продолжить который нам помешал ваш… э-э-э… молодой человек.
