Теперь же ее маленькая квартира казалась неуютным проходным двором. Здесь появлялись чужие люди, убивали один другого, здесь толклись менты, курили, стряхивая пепел куда попало, и топтали пол грубыми ботинками.
В общем, в зале ожидания аэропорта сейчас было куда уютней, чем в Кикином доме.
Первым делом она сунула в рот сигарету — дым перебивал этот странный вокзальный запах, возникший в доме после присутствия чужих людей. Натянула старые джинсы, включила погромче музыку, натянула резиновые перчатки по локоть и приступила к уборке.
Возилась она долго — больше часа, пока ни следа не осталось от порошка для снятия отпечатков, от подсохших брызг крови, от грязных следов на полу. Кики ненавидела уборку, но сейчас какой-то голос внутри заставлял ее тереть пол до изнеможения — пока не исчезнет даже воспоминание о разыгравшейся здесь кровавой драме.
* * *
Стас появился через полчаса, коротко и отрывисто позвонил в дверь. Кики метнулась к двери, открыла, и кинулась ему в объятия.
— Привет, я так рада тебя видеть!
Стас прижал ее к себе, чмокнул в макушку и отстранился, озабоченно глядя на Кики.
— Что тут у тебя приключилось? Я гнал как сумасшедший. Ты в порядке?
— Я-то жива и даже здорова. А вот какому-то парню не повезло. Слушай, может, ты пройдешь? Не стоит устраивать показательные выступления перед соседскими «глазками».
Он торопливо прошел в квартиру, поставил на тумбочку пакет с гамбургерами.
— Я подумал, ты голодна, а у тебя в доме нет никакой еды.
— Аппетит у меня отбило начисто, — пожаловалась Кики.
Развязывая шарф, Стас с опаской оглядывал квартиру. Выглядел он неважно: глаза — покрасневшие, лицо — сонное, да и не брился он как минимум три дня. Хотя, уставший вид его совсем не портил: даже сейчас Стас был стопроцентно похож на какого-нибудь красавчика из рекламы машин или дорогого виски. Кики привычно залюбовалась им.
— Этот твой… труп… Он где?
— Увезли. Не жажду узнать, куда, но, наверное, в морг. Поставят в очередь на вскрытие…
— Какая мерзость! Скоро аппетит пропадет и у меня.
В кухне Кики тут же занялась кофе, а Стас взгромоздился на высокий барный стул и зашелестел бумажным пакетом.
— Гамбургер, кола, картошка. Ты что будешь?
— Я же сказала, есть не хочу. Меня до сих пор слегка подташнивает.
Оба замолчали. Вода в турке не требовала пристального внимания, но Кики не отрывала взгляда от крошечных пузырьков. Стас за ее спиной торопливо жевал гамбургер, в стакане с кока-колой позвякивали кубики льда. Внезапно ожило радио и веселым голосом сообщило, что в Москве девять утра.
