Дорис растроганно погладила обеих девушек по волосам, те обняли ее с двух сторон и наконец позволили себе расплакаться. Весь страх, напряжение и горе, копившиеся в груди у сестер с самого начала восстания в крепости и усиливавшиеся во время пути через океан, нашли выход в этих горьких потоках слез.
Когда-то Дорис утешала девочек, плакавших из-за разбитых коленок или лишенных сладкого за шалости. О, если бы и нынешние беды столь же легко было развеять одним только ласковым объятием…
* * *
Ангелочки на боках нового соусника выглядели на редкость пошло, но хотя бы не выделялись аляповато-розовыми щеками, какими обладали пастушки, украшающие молочник.
Артур Джайлз, эсквайр, повернул новую посудину картинкой от себя и с ужасом обнаружил лебедя в золотой короне, плывущего по голубой-преголубой луже на противоположном боку соусника.
– В воображении какого безумного мастера появились эти существа?! – воскликнул он, отодвигая посудину подальше.
Артур произнес эти слова вслух, но надеялся, что их никто не услышал. Огорчать добрую тетушку своими убеждениями в неудачности ее покупок он бы никак не желал.
Потянувшись за тостом, Артур привычно состроил гримасу фавну на салфетнице и в очередной раз зажмурился, представляя в мечтах строгий аскетизм этой хмурой северной комнаты, из окон которой была бы видна лишь мокрая мостовая.
Смотреть на расшитую скатерть, армию столовых приборов, лес канделябров и стаю разноцветных подушек, рассевшихся, развалившихся, стоящих и лежащих, во всех мыслимых и немыслимых местах, оказалось почти невыносимо.
Ах, если бы можно было остаться дома одному и никогда-никогда не пускать в него ни одну женщину, за исключением кухарки, горничной и посудомойки, и чтобы те приходили по вторникам и четвергам с десяти утра до полудня, когда Артур гуляет по Ботаническому саду. А еда пусть появляется на тарелке вовремя, сама. Да, именно сама – и точка, без всяких пояснений.
Или нет, кухарку лучше заменить поваром. Повара-филиппинца, пожалуй, вытерпеть можно, они молчат и не подают еду в расписных блюдах.
– Но, с другой стороны, такое количество специй, которыми эти кулинары обильно сдабривают пищу, – вредно для пищеварения.
– Оставаться одному тебе полезно, дорогой Артур, ты быстро приобретаешь разговорные навыки, – прощебетали из-за его плеча, грязная тарелка исчезла, вместо нее появилось блюдце с розами, а розы, не успел Артур на них скривиться, оказались погребены под восхитительным мороженым с кусочками фруктов и лимонным сиропом.
