Некоторые были разделены в порядке наследования, как, например, империи Александра и Карла Великого, но большинство из них распалось по причине неблагоприятного соотношения между размером, рельефом и системами сообщения. Как уже отмечалось при рассмотрении размера [государств], только эффективная интеграция территории позволяет успешно противостоять центробежным тенденциям на периферии и воздействовать на отдаленные границы. То, что этот простейший основной тип расположения сильного государства между двумя слабыми не возродился в современной Европе, можно, конечно, объяснить обстоятельством, известным под названием «политики баланса сил», — главной целью политики всех государств, направленной на то, чтобы предотвратить его появление.
Единственный безупречный пример данного основного типа — это положение Соединенных Штатов между Мексикой и Канадой. В данном случае такое соотношение, вероятно, сохранится, поскольку ему благоприятствуют местоположение в мире, рельеф и климат. Форма североамериканского континента не позволяет Мексике значительно увеличить свой размер посредством экспансии в южном направлении, а рельеф и климат никогда не дадут ей возможности создать на своей территории мощную экономику. В Канаде, хотя и занимающей большую площадь, чем США, местоположение и климат позволяют эффективно использовать лишь весьма незначительную часть территории в качестве основы для экономической и политической жизни. В результате Соединенные Штаты были в состоянии проводить свою внешнюю политику на протяжении 75 лет, не обращая какого-либо внимания на проблему территориальной угрозы, и американцы не могут понять озабоченность европейцев по поводу безопасности и политики с позиции силы.
Расположение между государствами, обладающими такой же силой, как и своя собственная, является сложной позицией для государства, потому что оно испытывает постоянную угрозу совместного нападения соседей, вынужденных образовать альянс. Очевидный ответ, конечно, состоит в том, чтобы образовать альянсы с соседями своих соседей и тем самым создать шахматную доску из политических группировок, что мы сегодня и наблюдаем в Европе и Азии, где Франция вступила в союз с Россией, а Германия — с Японией и так далее по всему миру. Такую же закономерность можно проследить и в истории. Даже когда нет угрозы [создания] действительного альянса между соседями, государство никогда не сможет себе позволить сконцентрировать внимание на каком-либо одном направлении, пока с обеих сторон от него находятся сильные державы. До уничтожения австрийского флота Италия никогда не представляла угрозы безопасности Франции в Средиземноморье, какую она представляет сегодня, когда Югославия сменила Австрию в качестве ее восточного соседа.
