Несколько мгновений прошли в полной неподвижности, юноша и зверь сцепились взглядами, проникая друг другу прямо в души, и сердце Колояра, подскочившее было к горлу, быстро умерило стук. Страх отступил, юноша вдохнул полной грудью, сжимавшая нож рука расслабилась, губы дрогнули.
— Белогор?! — полупрошептал-полувыдохнул он.
Волк оскалился, но не злобно, морща губу и нос, а, скорее, в некоем подобии улыбки — острые клыки, однако, сверкнули весьма впечатляюще. Мотнув головой, будто приглашая последовать за ним, зверь развернулся и прыгнул, скрывшись с глаз. Колояр бросился за ним.
Волк ждал его возле пня с топориком — наколов щепок, юноша воткнул его ровно на то же место, откуда вытащил, хотел позже забрать в дом, да позабыл. Или не позабыл?! Ему вдруг подумалось, он оставил его так нарочно, по безотчетному наитию.
Лукаво взглянув на юношу, белоголовый зверь сделал пару шагов назад, а потом перескочил через пень с топориком. И приземлился на землю уже человеком! Колояр не понял, как так получилось, не уследил, когда исчез волк, и остолбенело хлопал глазами с открытым от изумления ртом.
— Ну, здравствуй, внучек! — улыбнулся Белогор, его голубые глаза сверкали, был он статен и крепок, выглядел, будто не старик, а молодец, — лишь снежно-белые волосы напоминали об истинном возрасте.
Промычав что-то не вполне членораздельное, Колояр поклонился, достав землю рукой, и выпрямился, глядя во все глаза на старика-не-старика, бывшего волка.
— Ну, так и будешь стоять, будто из дерева вырублен? — Белогор провёл ладонями по лицу, и его облик сменился: вместо молодого мужчины на внука смотрел седой как лунь старик с острым взглядом глубоко посаженных глаз. — Так лучше?
Колояр безмолвно кивнул, Белогор рассмеялся.
— Иди сюда, трав моих ещё выпей — авось полегчает.
Юноша покорно протопал в дом.
— Только ты уж сам наливай, — дед сел на колоду возле стола, — а то я-то ведь только гость здесь теперь.
Колояр молча бухнулся напротив и плеснул немного травяного чая из горшка в кружку.
— Гость? — сделав глоток, хрипло проговорил он и, прочистив горло, добавил: — В своём доме?
— В Яви, — поправил дед. — Я ведь умер уже, не забыл?
Юноша покачал головой.
— Ну, вот то-то! Утварью, стало быть, и другими вещами я пользоваться так, как живые, уже не могу.
— А след?
— О, смотри-ка, не только дар речи к тебе от моих трав вернулся, но и разумение тоже прорезалось! — обрадовался Белогор.
— След-то, — не отвлекаясь на замечание, гнул своё Колояр, — разве его не ты, когда волком вчера через бурелом сигал, оставил?
