Потом, в том же торговом центре, он провернул то же самое в обувном, заполучив новые дорогущие кроссы, и вновь рыбка будто бы действовала сама, устраивая показ и контакт светаков. После этого Костя малость расслабился и подумал: да какая, в сущности, разница? Главное, его желания выполняются, а уж как оно получается — не всё ли равно?.. Он так стосковался по своей силе! Когда можно безнаказанно делать, что вздумается, и вертеть людьми, словно куклами…
В голову ударило, словно полстакана водки хватанул, и Костя пошёл бы в полный разнос, если б после четвёртого использования новых возможностей вдруг не ощутил внутри себя чужое присутствие. Какие-то неясные, но явно не из собственной памяти, образы и мысли всплывали и гасли, оставляя неприятное сосущее чувство, будто подхватил вирус и инфекция разрастается. Эйфория сразу же поутихла, тем не менее Костя ещё немного порезвился, пока не обнаружил, что почти не контролирует ситуацию.
Когда случайно толкнувший его парень споткнулся на траволаторе и покатился вниз, чуть не сломав себе шею, Костя, наконец, понял, что совсем заигрался, и, стараясь ни о чём не думать и ни на кого не смотреть, быстро пошёл домой.
В голове тем временем стремительно прояснялось и, открывая квартиру, он уже знал, что все его желания выполняло существо из недавнего сна. Золотая каракатица с одним изумрудным глазом, в которую превратилась карусельная рыбка.
Он вспомнил, как «поил» реальную рыбку-подвеску собственной кровью, и в памяти вдруг чётко всплыл собственный светак, когда он резвился в торговом центре. Там, в угаре вновь обретённой силы, он не обратил на это внимания, а сейчас точно вспомнил, как прямо в центральных потоках его светотени золотилось маленькое пятно с тончайшими, исходившими во все стороны лучиками!
Скинув куртку, Костя сдёрнул рубашку и… — чёрт! — обнаружил, что подвеска приросла к телу — не оторвать!
Он долго бил по ней, тянул вверх и в сторону, даже попытался отколупнуть отвёрткой, но только зря наставил себе синяков и расцарапал до крови кожу.
Нацепив обратно рубашку, он вытер потные ладони о штаны и с минуту просто стоял, слушая стук собственного сердца. Во рту было сухо, Костя включил воду и жадно приник к струе.
Утолив жажду, он долго размышлял, что делать, но ничего так и не придумал и говорить Вере о том, что случилось, не стал. Между ними в тот момент как раз возникла очередная серьёзная размолвка, и он был изгнан на диван в гостиной. Весьма кстати, — мрачно обрадовался Костя, щупая через рубашку, как торчит из груди шишка, — не то как бы он это скрыл?..
