— Пораженческие мысли! — с раздражением воскликнул Троцкий.
— Каждый коммунист должен твердо стоять ногами на земле, — возразил Фрунзе, — будучи крепким прагматиком и материалистом. А не витать в облаках, мня из себя волшебника страны Оз…
Члены Политбюро попытались завалить его довольно хаотичным потоком вопросов. Но Михаил Васильевич перехватил инициативу и предложил передать ему все вопросы в письменном виде. А он уже подготовит развернутый доклад с конкретными числами. Чтобы его утверждения не выглядели голословно.
Так и решили.
Фрунзе вышел из кабинета. Подошел к окну приемной и открыл его настежь, чтобы отдышаться. Ибо психологически этот разговор дался ему очень непросто. Он к нему готовился, но…
— Ты изменился, Миша, — донесся из-за спины голос Сталина.
— Смерть не может пройти бесследно, — не оборачиваясь ответил нарком, жадно глотая воздух.
— Душно?
— После того наркоза я стал тяжело переносить духоту. Вы бы хоть окна открывали для проветривания. Дышать же совсем не чем.
— Как быстро ты сможешь подготовить доклад? — чуть помедлив спросил Иосиф Виссарионович, на удивление тихим голосом.
Фрунзе обернулся. Окинул взглядом приемную, где кроме секретаря и Сталина никого не было.
— А когда нужно? — также тихо спросил он у визави.
— До съезда нужно. Лучше накануне. — еще тише ответил Сталин.
— Предварительно показать? — одними губами проговорил нарком.
Сталин молча кивнул. А потом похлопал Фрунзе по плечу и удалился, приказав секретарю вызывать следующего наркома…
Михаил Васильевич же едва заметно усмехнулся.
Иосиф Джугашвили с конца 1924 года начал последовательно выступать за то, чтобы прекратить экспорт революции и построить социализм в отдельно взятой стране. А уже потом, опираясь на эту базу, двинуться дальше. Троцкий, Зиновьев и Каменев в этом с ним совершенно не соглашались. Старый Фрунзе в этот вопрос не лез, держась определенного нейтралитета. Раньше. Теперь же он явно обозначил свой выбор. И его услышали.
И игра началась…
1925 год, декабрь 11, Москва
Доклад Политбюро немало измотал Михаила Васильевича. Точнее даже не доклад, а пустые и нервные дебаты. Поэтому он сразу поехал к себе на квартиру, что располагалась в небольшом, но вполне уютном доме на улице Грановского. Так в те годы назывался Романов переулок. До входа в кремль метров семьсот. Можно легко и просто дойти пешком. И в прошлом старый Фрунзе не раз именно так и поступал. Но теперь, после операции, он изменился. Выбил себе хороший автомобиль и ездил, ссылаясь на самочувствие.
