— О, совершенно незачем, — наконец выдавила я. — Она говорит, что, пока Джордж в пансионе, в доме слишком тихо, и ей приятно, что я их навещаю.
— Как-то с трудом верится, — вмешался сидевший рядом со мной Гарри.
— Прекрати, Гарри, — оборвал его папа.
— Бьюсь об заклад, Кентуэллы только и мечтают об ещё одной визжащей и пищащей девчонке, — пробормотал Гарри в мою сторону, но совсем тихо, чтобы родители точно не услышали. Что, конечно, позволило им сделать вид, будто он ничего и не сказал. Подобные выходки всегда сходят ему с рук.
Как бы то ни было, больше мама с папой о записке для Кентуэллов не упоминали, и мы с мелом добрались до школы без происшествий. На перемене я показала свою добычу Норе и Стелле. Мы отошли к кабинету музыки, куда в такой час обычно никто не заходит.
— Прекрасно! — воскликнула Нора, взяв себе кусок мела.
— У меня их три, по одному на каждую, и запасной, если вдруг один потеряем.
— Как же мне хочется пойти с вами, — вздохнула Стелла. — Только не писать, а просто постоять рядом на случай, если кто-нибудь решит вам помешать.
Бедняжка Стелла! Всё-таки жизнь пансионерки — не сахар, сколько бы пьес они ни посмотрели и в какие бы наряды ни одевались (хотя, как я уже говорила, на первый взгляд всё это может показаться даже забавным).
— А ты не можешь сказать, что пошла к одной из нас в гости? — спросила Нора.
Но Стелла только покачала головой.
— О таких вещах нужно предупреждать заранее. Ты же знаешь, монашки нас просто так не отпускают, всегда тщательно проверяют, куда именно мы идём. В конце концов, им ведь за нас отвечать.
— Жаль, что ты не можешь пойти, — сказала я совершенно искренне, хотя в глубине души подумала, что Стелла может в последнюю минуту всё испортить: временами она трусливей мыши. Так что, может, и к лучшему, что она останется в школе вместе со своим вязанием.
— Кстати, а что именно ты вяжешь? — поинтересовалась Нора, заглянув в вышитую сумку, из которой торчали спицы и клубки шерсти: Стелла часто носит её с собой, чтобы успеть на перемене провязать хотя бы несколько рядов. Мне был виден только моток довольно милой тёмно-зелёной пряжи и аккуратно сложенное нечто платочной вязки.
— О, всего лишь шарф, — поспешно ответила Стелла. — Ну, точнее, два шарфа. В подарок.
— Шарфы? — удивилась я. — Мне казалось, тебе уже пора переходить на что-нибудь более сложное.
— Ты прекрасно знаешь, что шарфы тоже бывают достаточно сложными, — заявила она с оскорблённым видом. — Зависит от узора. А он здесь весьма непростой.
