— А почему бы тебе не прочесть за него декаду розария?[27] — предложила я и, будучи великодушной старшей сестрой, добавила: — Я тоже с тобой помолюсь, — хотя на самом деле хотела только как можно скорее прочитать ежедневную молитву и лечь спать. Джулия кивнула, достала из маленькой шкатулки на прикроватном столике свои чётки, и мы прочли за него декаду.
Но должна признаться, что всё время, пока мы бормотали эти «Аве Мария», я непрестанно думала: «Раз уж Гарри несколько дней не будет, можно стащить его будильник». Надеюсь, это не смертный грех. Хотя есть у меня ощущение, что это он самый и есть. Думать о чём-то во время молитвы и без того не слишком-то хорошо, а уж замышлять кражу у собственного больного брата… Ужасная из меня сестра. Правда, дядя Пирс, кажется, был совершенно уверен, что с Гарри всё в порядке… В общем, в следующий раз, как пойду к исповеди, обязательно упомяну, что думала о неподобающих вещах, пока читала розарий: поглядим, что скажет священник.
На следующий день ко времени моего ухода в школу от Гарри ещё не было известий, но мама объяснила, что этого и следовало ожидать, поскольку дядя Пирс собирался выйти на связь только в случае каких-либо изменений. Так что отсутствие новостей было на самом деле хорошей новостью.
— Может, Гарри уже совсем поправился, — сказала она, — и сегодня днём приедет домой.
Но я всё-таки надеялась, что он не приедет. Хотя бы потому, что это испортило бы весь мой часопохитительный план.
По дороге в школу я посвятила Нору в детали. Она тоже сразу подумала о часах:
— Удача нам улыбается!
Я, однако, напомнила ей, что мама считает скорое возвращение Гарри весьма вероятным. Подходя к школе, мы ещё обсуждали, как долго обычно поправляются после желудочного гриппа, но, едва распахнув дверь, обнаружили, что внутри царит полнейший хаос. Кругом сломя голову носились ученицы, монашки и учителя, повсюду были грязные мокрые следы.
— Что тут, скажите на милость, происходит? — воскликнула Нора, увидев торопливо проходящую мимо мать Антонину в насквозь промокшей на шесть дюймов от пола рясе.
— Вон профессор Шилдс, — сказала я. — Уж она-то точно знает. Профессор Шилдс, подождите!
Профессор Шилдс тащила огромную стопку книг и выглядела очень усталой, но ни на секунду не забывала о вежливости:
— Да, Молли?
— Что происходит? Всё в порядке?
— Вы ведь слышали о профилактических работах на водопроводе? — вздохнула профессор Шилдс. На лицо ей упала прядь волос, которую она немедленно заправила за ухо. Знаешь, если причёска профессора Шилдс не идеальна, значит, дело и впрямь плохо. Сказать по правде, по сравнению с обычным состоянием её даже можно было назвать растрёпанной, а профессорская мантия и вовсе сбилась набок.
