И чуть позже она об этом пожалела, поскольку вечером, когда мы сели послушать про Питера Фицджеральда, из Дандолка пришла телеграмма. Я с нетерпением ждала Питера, потому что школа в тот день была просто кошмаром. Сперва я наляпала ошибок в латыни, а профессор Бреннан была ко мне так строга, что практически довела до слёз. Потом замечталась на математике (вовсе не о какой-то высокой политике, а всего лишь о мистере Рочестере из «Джейн Эйр» — я её почти дочитала), и профессор Коркоран огорошила меня сложной задачей, решить которую я, разумеется, не смогла. А потом она спросила Нору, но та тоже замечталась и тоже не смогла ответить. В итоге нам обеим пришлось вечером решать дополнительные задачи.
Из более позитивного стоит отметить, что одноклассницы перестали дразнить нас суфражетками. С другой стороны, это несколько удручает, поскольку наше дело их, похоже, не слишком интересует. Или вообще не интересует.
В общем, я была в довольно мрачном настроении. И тут посыльный приносит телеграмму. Мэгги вручила конверт маме, но та вдруг побледнела, да и мне, надо сказать, сделалось нехорошо, когда она распечатала его и воскликнула: «Боже мой, Гарри!..» Я сразу поняла, что случилось нечто ужасное. Знаю, иногда от Гарри просто житья нет, но я ведь не хочу, чтобы он УМЕР! А что, если поезд сошёл с рельсов? Такое иногда случается, и многие пассажиры гибнут.
— Он цел? — мой голос дрогнул так, что я сама удивилась.
Джулия расплакалась. Папа обнял её, прошептав: «Всё в порядке, мышонок», но выглядел при этом очень обеспокоенным, и от волнения у меня засосало под ложечкой.
— Ему стало так плохо во время матча, что он не смог ехать домой, — выдавила мама. — Пирс забрал его к себе.
— Это серьёзно? — спросил папа.
До ответа прошла, может, какая-то секунда, но за это время мой разум успел навоображать всевозможных ужасов: Гарри мечется в чудовищной лихорадке, Гарри вопит от боли, Гарри кашляет кровью и умирает от чахотки, как мама Дейзи Редмонд…
— Пирс считает, просто желудочный грипп, — сказала мама, протягивая папе телеграмму.
— А это серьёзно? — спросила я. И голос почему-то по-прежнему дрожал.
— Вовсе нет, хотя и не слишком приятно, — ответил папа и поцеловал Джулию в макушку. — А те перь почему бы вам обеим не устроиться поудобнее? Я бы рассказал вам, как дела у Питера Фицд жеральда.
Но Джулия не хотела слушать про Питера Фицджеральда.
— Нечестно про него читать, пока Гарри нет, — заявила она с таким видом, словно опять собиралась расплакаться.
