Широкая женская кофта, пышная, очень пышная юбка и, пожалуй, слишком много косметики: десятки тюбиков с губной помадой и мягкие карандаши, которыми можно рисовать брови. Но такое большое число карандашей? За всю жизнь не срисовать их одному человеку с парой бровей…
Опытные люди, знающие повадки пассажиров, догадались обо всем и сказали с улыбкой удивленному милиционеру:
- Не беспокойся, Вася, мать скоро найдется. Не пройдет и двух часов - ребенок-то грудной…
И действительно, она нашлась. Матерью оказалась молодая цыганка - настолько яркая и красивая, что ей явно не нужна была никакая косметика. Особенно карандаш для бровей - собственные ее соболиные брови были высоки и густы, от природы тугие и размашистые.
Цыганка, однако, была настроена наступательно. Она явилась в милицию заплаканная и сердито заявила:
- У меня украли вещи! Прихожу, а шкаф открыт.
Она назвала вещи, которые украли: одеяло маленькое, детское белье. В милиции сразу догадались, что мать подкинутого ребенка нашлась, но не могли ей простить, что она из-за беззаботности своей заставила всех так волноваться, и потому не спешили признаваться. Однако захотели все-таки удостовериться, что не ошибаются:
- А что там было еще?
- Ну, косметика… Помада, карандаши. - Женщина смотрела сквозь слезы испытующе.
- Много?
- Не очень много.
- А больше ничего не было? Может быть, там и ребенок был?
- Был! Девочка! Дочка моя!
Потом в камере хранения забытых и найденных вещей она яростно обнимала, целовала свою оставленную и найденную «вещь». Работницы вокзала ругали ее: как она могла оставить ребенка - а если бы он задохнулся?
Цыганка кивала головой, со всем соглашалась:
- Дура я, дура я…
Выяснилось, что ей надо было быстренько забежать в магазин «Косметика», в «Детский мир», а дочку беспокоить не хотелось - в дороге плохо спала, капризничала.
- Такая красивая - зачем тебе столько косметики? - спрашивали ее.
- Я еще немножко погадала, - призналась она. - Дочка мешает - плачет.
Все были убеждены, что это, конечно, мать найденной девочки, но правила есть правила: необходимо заполнить бланк стандартного заявления, заочно перечислить возможно точнее, что забыто и какие особенности имеют вещи. Тем более что кроме девочки были и «другие оставленные вещи». Пришлось написать, сколько было губной помады, сколько карандашей, надо было подписаться и предъявить паспорт - иначе нельзя. Хоть это и невероятно, но теоретически кто-нибудь мог воспользоваться происшествием и предъявить свои права: в самом деле, как доказать, что вещи принадлежат именно ей? Когда взяли новый паспорт матери, поразились еще раз: женщине лишь месяц назад исполнилось шестнадцать лет. Получив все свое добро, она не переставала плакать и повторять:
