? Кого, по-твоему, скорей простит сильная духом женщина: недооценивающего ее негодяя, который
может задать подобный вопрос, или мужчину, который
предпочитает преследование и покорение прекрасной женщины всем радостям жизни? Ужели не знаю я, как даже
целомудренная женщина, какой она желала слыть, поклялась в вечной ненависти к мужчине, заявившему, что она
слишком стара для того, чтобы соблазнять ее? И разве оскорбительный отзыв Эссекса о королеве Елизавете, как о
горбатой старухе[8], не послужил к его гибели больше, чем его измена?
Но скажу еще пару слов в ответ на твое замечание касательно моих трудов и полученной за них награды.
Разве страстный охотник не рискует сломать себе шею и кости в погоне за хищником, мясо которого не пригодно в пищу ни людям, ни собакам?
Разве охотники на более благородную дичь не ценят оленину меньше, чем саму охоту?
Почему тогда надо порицать меня и оскорблять прекрасный пол за мое терпение и упорство в самой замечательной из всех ловитв и за мое нежелание быть браконьером в любви – ибо именно так можно истолковать твой вопрос?
На будущее научись у своего господина выказывать больше почтения к полу, в коем мы находим главные наши развлечения и восторги.
Продолжение последует вскоре.
Письмо V. Мистер Лавлейс, в продолжение предыдущего
Прекрасно заметил ты, что мое сердце – самое злокозненное в мире. Ты сделал мне честь, и я сердечно благодарю тебя. Ты неплохой судья. Как важно выступаю я, выставив вперед двойной подбородок, подобно священнику Буало![9] Разве не обязан я заслужить сей комплимент? И хочешь ли ты, чтобы я раскаивался в убийстве прежде его совершения?
«Добродетели и Грации – прислужницы сей леди. Она, безусловно, появилась на свет, дабы украсить свой век». Хорошо сказано, Джек! – «И послужила бы украшением для высочайшего сословия». Но что за похвала это, если только высочайшее сословие не украшено высочайшими совершенствами? Титул! Пустое! Высочайший титул! Ты глупец! Ужели ты, который знает меня, настолько ослеплен горностаями и парчой? Только я, захвативший сие сокровище, достоин обладать им. Посему на будущее следи за своим слогом и провозгласи леди украшением счастливейшего мужчины и (в том, что касается ее самой и всего ее пола) величайшего завоевателя на свете.
Кроме того, то, что она любит меня, как ты предполагаешь, ни в коей мере не представляется мне очевидным. Ее обусловленные обстоятельствами попытки отвергнуть меня, ее нежелание довериться мне дают мне право спросить: как может она ценить мужчину, который завладел ей вопреки ее воле, в долгой, упорной борьбе честно взял ее в плен?
