2
Хотя мать всякий раз откровенно писала, что живется ей у зятя хорошо, что пенсии вполне хватает и пусть он, сыночек Васенька, не тревожится, а подумает теперь о себе, но все-таки Василий каждый месяц переводил матери немного денег.
Сегодня, получив зарплату, он, как всегда, поспешил на почту и встретил здесь Тобольцеву. Она сидела у маленького, забрызганного клеем столика, старательно заполняя телеграфный бланк.
— Разрешите присесть рядом? — попросил Василий.
— Пожалуйста, в тесноте, да не в обиде. Впрочем, уступаю вам место.
— Нет, нет, — отказался он.
— Но я уже сочинила телеграмму. — Она встала и подошла к крохотному оконцу.
Василий торопился поскорей заполнить бланк перевода, но, как назло, перепутал графы.
— До свидания, — дружески кивнула ему Тобольцева.
Василий с мольбой посмотрел на нее, он даже хотел отложить назавтра перевод денег и уйти вместе с учительницей, но она уже скрылась за дверью.
В открытое окно он видел, как Татьяна Семеновна прошла мимо, даже не взглянув на него…
«Ах ты, черноглазая, упорхнула», — с тихой грустью подумал Василий.
Возвращаясь из больницы после вечернего обхода, он замедлил шаги у дома Тобольцевых: быть может, выйдет она из калитки. Неужели не знает, не чувствует, что ждут ее, ищут с ней встречи? Ему даже захотелось постучать в темное окно и вызвать Тобольцеву… А зачем? Что скажет ей? Осторожно ступая, он медленно прошел мимо окон, оглянулся раз, другой и, свернув в переулок, побрел домой…
Дома, после чая, Василий ушел в свою комнату. Не зажигая лампы, разделся и только прилег, как раздался стук в окно. Он вскочил с постели, привычно оделся в темноте.
На крыльце его поджидала Тобольцева.
— Прошу, Василий Сергеевич, пойти к нам, — с тревогой в голосе попросила она.
— Что случилось?
— Мама заболела.
Мать учительницы, Варвара Платоновна, лежала на кровати, обложенная бутылками. Лицо ее перекошено от боли, на лбу выступили крупные капли пота. И все-таки дочь она встретила неодобрительным взглядом, как бы говоря: и зачем потревожила человека ночью…
Василий подробно расспрашивал больную о жалобах, о давности заболевания. Он хотел было послать записку с Татьяной Семеновной к Луговской, чтобы та немедленно готовилась к срочной операции.
«Не торопись, — предупредил внутренний голос. — Забудь на минутку про нож, не всем больным, с которыми тебе приходится сталкиваться, нужна твоя операция. Думай, ищи…»
Василий вновь осмотрел Варвару Платоновну. Он заметил, что она старается как можно осторожней двигаться. Видимо, каждое движение усиливало боль.
