— Понимаю, товарищ доктор. Двадцать минут и я там, — ответил Юрий.
— Не беспокойтесь, Василий Сергеевич, Юрка не подведет. А теперь идемте звонить, — сказал Грушко.
— Спасибо, Тихон Иванович, вы меня второй раз выручаете, — поблагодарил Василий.
4
Иногда по одному только поведению больничного персонала можно безошибочно определить, что здесь, в больнице, лежит очень тяжелый больной, к которому прикованы чувства и мысли всех работников. Лица у сестер и санитарок деловито сосредоточенные, движения торопливые, голоса тихие. В палату, где лежит тяжело больной, чаще обычного заглядывают и медики и подсобные работницы, и каждый уверен, что именно его присутствие облегчит участь страдальца, каждому хочется что-нибудь сделать, чем-то помочь больному, окружить его и заботой и сердечным вниманием.
Так было сейчас и в Федоровской больнице. Когда Василий вошел в палату, где лежал Коля, там, возле койки, сидели Корней Лукич и Клавдия Николаевна. Старшая сестра гладила руку мальчика и ласково говорила:
— Ничего, Колюшка, ничего, миленький, поправишься. Мы еще с тобой за грибами в лес пойдем.
— И за ягодами, — вставил старый фельдшер.
— И за ягодами тоже, — подтвердила Луговская.
Корней Лукич встал навстречу доктору и шепнул:
— Кажется, ему стало немножко лучше.
— Лучше, лучше, — кивнула головой старшая сестра.
Василий промолчал, понимая, что они хотят просто-напросто успокоить его, хотя сами отлично видят: никакого улучшения нет и мальчик по-прежнему плох.
— Думаю перелить ему кровь, — сказал Василий, подсчитывая пульс.
— Правильно, Василий Сергеевич, мы тоже с Клавдией Николаевной о крови думали. Кровь поможет. Помню, лет двадцать тому назад бык пастуха рогами поддел, совсем брюхо распорол. Уже повозились мы с тем пастухом, похуже Коли нашего был. Операцию делал хирург из района, а потом, помню, кровь переливали, и сразу дело на поправку пошло. И у Коли на поправку пойдет. Паренек он крепкий, весь в отца, — шепотом говорил Корней Лукич. — Отца его так однажды помяла необъезженная кобылица, что живого места не осталось, а выздоровел.
— И Коля такой же крепкий, вытянет, — с надеждой прибавила Клавдия Николаевна.
«Да, да, и Коля такой же», — в мыслях соглашался Василий, с благодарностью поглядывая на старшую сестру и фельдшера.
Было как-то непривычно видеть Корнея Лукича и Клавдию Николаевну вместе. Озабоченные здоровьем Коли, они сейчас, казалось, позабыли свои «шумные разговоры».
…Прошло полтора часа с тех пор, как уехал в Заречное Юрий. Василий чутко прислушивался, не затрещит ли мотоцикл, но вокруг стояла тишина, и только изредка мимо больницы с грохотом проносились автомашины или надоедливо долго тарахтела бричка.
