Василий был растроган такими заботливыми расспросами и успокоил радушных хозяев дома: и с квартирой и с питанием благополучно.
— Вот и хорошо! — искренне обрадовался Лапин. — А теперь, дружище, отметим нашу встречу под сельским небом скромным ужином. Лариска, приглашай!
Василий был рад, что главврачом оказался человек, знакомый по институту. Хотя Борис Михайлович шел тремя курсами впереди, но им доводилось нередко встречаться в комитете комсомола, в профкоме, на институтских вечерах. За эти пять лет, пока Василий кончал институт, а потом ординатуру, доктор Лапин заметно располнел. Он был коренаст, невысок ростом, лицо у него широкое, несколько даже скуластое с румянцем во всю щеку, круглая с рыжеватым ежиком голова плотно сидела на широких плечах. При каждой улыбке во рту Лапина огоньком поблескивал золотой зуб.
Лариса Федоровна была полной противоположностью мужу — тонкая, по-девичьи стройная. Лицо у нее смуглое с маленьким, будто выточенным подбородком. Нос тонкий с чуть-чуть заметной горбинкой. Глаза карие с каким-то холодным блеском. Одета она была просто, но со вкусом и всем своим видом как бы подчеркивала: не смотрите, мол, что живу в сельской глуши, следить за собой умею не хуже любой горожанки.
Василий обратил внимание на обстановку комнат, мебель в них была больничная: шкафы, табуретки, тумбочки — все было окрашено в неуютный белый цвет.
Борис Михайлович откупорил принесенную Ларисой Федоровной бутылку. Наполнив небольшие стаканчики темно-розовой тягучей жидкостью — наливкой домашнего производства, — он торжественно произнес:
— Выпьем, Василий Сергеевич, за нашу встречу, за нашу дружную работу, а в том, что мы будем работать дружно, я не сомневаюсь. Мы воспитанники одного института! Главное в нашем деле — согласие, или, как принято теперь говорить, коллегиальность! — Говоря это, главврач с аппетитом закусывал. — Не увлекаешься ли охотой? — спросил он после второго стаканчика.
Василий отрицательно покачал головою — нет, охотой никогда не увлекался.
— Ничего, дружище, приобретем тебе ружьишко и как-нибудь махнем на Красноярские озера. Чудесные там, доложу я тебе, места. Помню, прошлой осенью забрались мы туда с первым секретарем райкома Аркадием Александровичем, целую «Победу» уток привезли.
Борис Михайлович снова наполнил стаканчики, продолжая нахваливать охотничьи богатства здешнего края, а потом философски заметил:
— В наших условиях надобно чем-то увлекаться, иначе заплесневеешь, как хлебная корка в кухонном столе.
