«Проблема решена»?! Одно дело — продать ферму. А снести там все до основания — это совершенно другое.
— Но я здесь выросла!
— Если я правильно помню твои слова — ты прям дождаться не могла, когда оттуда уедешь.
Его ответ вызвал у Лиззи раздражение. Причем не только сами слова, но и то, с каким черствым равнодушием он их произнес.
— В тебе нет ни капли сентиментальности.
— Никогда на нее и не притязал. В этом отчасти и кроется мой шарм. Но раз уж мы заговорили о сантиментах — этот самый архитектор Эндрю случайно не является одним из упомянутых обстоятельств?
Вопрос этот застиг Лиззи врасплох.
— С чего бы тебе этим интересоваться?
— Просто из любопытства. — Последовала долгая пауза. В наушниках слышно было, как открывались и закрывались ящики стола. И наконец, словно в запоздалом раздумье, Люк произнес: — Я по тебе скучаю.
— Да брось, быть такого не может.
— Откуда тебе знать?
— Ты только что согласился, что в тебе нет ни капли сентиментального.
Ни словом не возразив, Люк вернулся к прежней теме.
— Ты не ответила на мой вопрос. Этот отзывчивый и полезный сосед Эндрю… это что, типа «былое увлечение»? Или как?
— Нет, ничего подобного. Он просто тот, кого я знаю всю жизнь. Он делает кое-какую работу для моей бабушки.
— Твоя бабушка умерла.
Лиззи подавила вздох.
— Это долгая история, и мне правда не хочется сейчас в нее вдаваться.
— Хорошо. По крайней мере, до тех пор, пока он вдруг не вздумает переманить моего креативного директора. Но ты упомянула о некоем втором обстоятельстве и уверила меня, что это не Эндрю. В чем тогда дело?
Лиззи прикусила губу, ругая себя за такую неосмотрительность. Что она может ему сказать? «Я пытаюсь очистить имя своей бабушки от обвинения в убийстве»?
— Ни в чем особенном, — ответила она наконец. — Просто кое-какие юридические вопросы, которые мне надо разрешить.
«Точно. Почти даже и не соврала. С формальной точки зрения двойное убийство вполне можно квалифицировать как юридический вопрос».
— Как я уже сказала, — добавила Лиззи, — это, возможно, займет больше времени, чем я предполагала.
— Мы говорим сейчас о днях? Или о неделях?
— Не знаю. Но у меня накопилось некоторое количество отгулов, и мне, похоже, придется их сейчас использовать.
Люк ненадолго умолк. Слышно было мерное постукивание ручкой по столу — излюбленный жест Люка в минуту раздражения.
— Мне кажется, — заговорил он наконец, — тебе надо более трезво оценивать ситуацию. Просто сделай то, что от тебя требуется, и уезжай оттуда. Могу тебя уверить: когда все закончится, ты испытаешь большое облегчение. Как будто закроешь одну главу книги, чтобы начать другую.
