— Не тревожьтесь, Касым Гулямович, я все сделаю... Вы думаете, что землетрясение в Янгишахаре тоже... — Рябцев не договорил, схватил Джаббарова за руку. — Где? Карима? Вы что-то скрываете? Да?
— Ничего с ней не случилось. Она у магазина, охраняет... Подождите, может быть, мы сделаем наоборот, — оживился Джаббаров. — Вы подежурите у магазина, а она пойдет на переговорный пункт. Как это я сразу не догадался. Или вы заняты?
— Нет.
— В таком случае, не медлите, идите... Идите, идите, Иван Семенович, у нас нет времени. Ну?
— Куда? — будто не понял Рябцев.
Джаббаров хотел показать, как пройти к магазину, однако, встретившись взглядом с Рябцевым, невольно сделал шаг назад, увидев безвольное, испуганное лицо Рябцева.
— Брось, Иван Семенович, слышишь, брось! — перешел Джаббаров на «ты». — Иди. Скажи Кариме, чтобы шла на переговорный пункт.
— Касым Гулямович... Касым Гулямович...
— Что это с ним? — спросил шофер, когда Рябцев наконец побежал к магазину.
Джаббаров обернулся, сказал шоферу:
— Вспомнил юность... Поехали.
— В ГУМ[3]?
— Да.
«Волга» рванулась с места и вскоре затерялась в потоке машин. Из нее хорошо просматривались покосившиеся дувалы и потрескавшиеся дома.
Над городом вставало жаркое апрельское солнце, подернутое свинцовым туманом.
В отделе было шумно.
Сотрудники обходили кабинеты, рассматривали трещины, появившиеся на стенах, громко комментируя последние события. Повсюду валялись кирпичи, разбитые графины и люстры. Воздух был насыщен запахом пыли, которая густым слоем покрывала полы, столы, шкафы, подоконники, стулья. С потолков свисали оголившиеся провода и искореженные фанерные листы.
Слышались возбужденные голоса. Вспыхивали короткие горячие споры.
— Здорово все-таки тряхнуло.
— Я не хотел бы находиться здесь в пять двадцать шесть[4]. Бррр!
— У тебя дома было лучше?
— Ни одной трещины. Кроме, разумеется, вывалившейся стены. Это же сущий пустяк!
— Есть ли жертвы, не слышали?
— Наверное, есть.
— Теперь к нам не только энтузиасты-строители приедут, пожалуй, но и кое-кто из тех, кто неравнодушен к чужому добру.
— Видели? Джаббаров уже привел одного субъекта.
Джаббаров в это время переступил порог кабинета начальника отдела.
Розыков сидел у приставного стола и хмуро тер щетинистый подбородок, глядя на сотрудников, сидевших напротив.
«Забыл побриться, — отметил про себя Джаббаров. — Этого никогда не случалось с ним».
— Джаббаров? Прибыл? — поднял голову Розыков. — Садись... Надеюсь, у тебя все в порядке?
