— Знаком.
— Такие, брат, дела. Панченко не видел?
— Нет.
— Неладно получилось у него с Примовым, — помолчал еще немного Лазиз. — Не мог старик совершить тяжкое преступление. Никак не мог. Я уверен... Что будем делать?
— Ждать Аршавера, — сказал Тимур.
— Это само собой разумеется. Будем брать?
— Увидим.
— Может быть, он не придет?
— Может быть.
— Послушай, давай сделаем так. Ты жди, я поеду в гостиницу, к Роберту. Возможно, он попытается удрать. Это дело надо предупредить.
— Только будь осторожен.
— Не беспокойся. Ты, между прочим, тоже не лови галок.
— Я не один.
— Не один?
— Со мной Барины.
— Думаешь, они помогут тебе?
— Конечно.
— Ни пуха ни пера, как говорится. Встретимся в отделе. Хорошо? Я на всякий случай пришлю тебе участкового Сабирова.
Лазиз будто вылетел из комнаты. Через минуту его гибкая атлетическая фигура промелькнула у окна и исчезла за деревьями, которые почти вплотную подходили к дому, защищая его от холода и зноя.
«Метеор», — с любовью подумал Тимур, вспомнив, как это слово произнес Зафар, когда Лазиз убежал за Примовым.
На веранде загремел ведром Барин.
Азимов неторопливо поднялся и пошел к нему.
— У вас есть шахматы?
— Сыграем? — тотчас оживился Дмитрий.
— Сыграем.
— Отлично!
— Давай, — сказал Тимур.
Лида Барина подсела к мужчинам в девятом часу. Она долго, не шевелясь, следила за игрой большими задумчивыми глазами, однако, судя по всему, ничего не видела.
Аршавер Степанян появился перед утром. Он был пьян и, увидев в комнате Тимура, разразился потоком отборной матерщины.
— Заткнись! — крикнул Барин.
— Что? Ты запрещаешь мне говорить? Да? Лидуха, ты тоже запрещаешь? Значит, я вам не нужен? Да? Не нужен?
Лида кивнула на Тимура:
— Он из уголовного розыска.
— Из... уголовного розыска?
Должно быть, Аршавер частично отрезвел. Он замер посредине комнаты и внимательно посмотрел на Тимура. В его остановившихся глазах заметался неприкрытый страх.
— Здесь расскажете все или поедем в отдел? — спросил Азимов.
— Я не понимаю вас.
— Жаль.
— Что поделаешь: дефект извилин.
Азимов повернулся к Бариным:
— Оставьте нас.
Лида вздрогнула, будто перед ней неожиданно появилась пропасть, прижала руки к груди и, сильно склонив голову, вышла.
Дмитрий бросил Аршаверу:
— Если виноват, не крути! Понял?
— Понял, — автоматически повторил Степанян.
— Я буду у себя, Тимур.
— Хорошо, Дмитрий.
Барин вышел.
Азимов жестом указал на стул. Аршавер сел, сжал ладонями голову, закачался из стороны в сторону.
— Где вы были?
— Гулял, — не сразу ответил Аршавер.
