Прежде казахи-кочевники очень боялись ее, считали, что она сильно ядовита и утверждали, будто змея эта быстра, как стрела, и способна, разогнавшись, пронзить насквозь даже верблюда. Кстати, название ее по-казахски «окджилан» — стрела-змея.
И больше никого. Пуста песчаная пустыня!
Впрочем, с невероятной быстротой промчался желтый, как песок, муравей-бегунок, какая-то муха носится над поверхностью бархана, да крохотная оса, размером не более трех миллиметров, светлая, с красноватым брюшком, мечется по песку, быстро потряхивая крыльями, увенчанными на вершине черными пятнами. Пробежит, остановится, замрет на секунду, молниеносными движениями ног выкопает маленькую ямку и вновь на розыски. Оса очень занята, до крайности деловита и необыкновенно тороплива.
Я с удивлением наблюдаю это совершенное творение пустыни и невольно задумываюсь над тем, откуда у нее, такой маленькой, неистощимый запас энергии Вокруг же никаких цветков, на которых можно было бы полакомиться нектаром, давно все выгорело. Думается, что организм, работающий в столь быстром темпе, должен вскоре истощить свои запасы. А ей — все нипочем. Может быть, насекомые способны каким-то способом использовать энергию солнечных лучей, превращая ее в движение? Пока что это предположение кажется фантастическим, но кто знает!..
На кого же охотится маленькая хищница, зачем выкапывает крошечные ямки? Наверное, ее добыча — личинка какого-то насекомого — находится в песке, возможно, на большой глубине. В поверхностных слоях нечего делать, песок сыпучий, сухой, без кореньев. Глубже он плотный, влажнее, там и корни растений, и жизнь. Но если так, то зачем копать ямки? Вероятно, оса снимает поверхностный слой песка не напрасно. Он мешает ее локатору разыскивать добычу; может быть, он, согретый солнцем, слишком горяч или еще чем-то мешает работать остро настроенному аппарату.
Течение мыслей человека часто идет по руслу, проделанному его предшествующим опытом, знаниями, полученными из книг, воспитанием. Иногда это проторенное русло оказывает плохую услугу, ведет к заблуждению. Может быть, и сейчас я ошибся. Невольно вспоминается маленькая пчелка, с которой я повстречался много лет назад во время путешествия по реке Или на складной байдарке. Пчелка устроила ячейки с медом, пергой и детками почти на голом бархане на глубине полуметра и добиралась до них, точно угадывая дорогу, через совершенно сыпучий песок, истоптанный нашими ногами.
