В пустынях Казахстана | страница 26
На соленой впадине я провел еще один день. Царапина от укуса фаланги в сухом и солнечном климате пустыни быстро присохла. Впрочем, о ней я не беспокоился: фаланги не имеют ядовитых желез, и слухи об опасности этих паукообразных вымышлены. Но на следующий день уже не было больших навозников, и никто не мешал кипятить чай, совсем не летели бабочки, не падали сверху жужелицы-омары, исчезли и волки, и вечер казался обыденным…
Фаланга — ночное животное, и увидеть ее при дневном свете можно только рано утром
Прошло много лет. Теперь обстановка изменилась, изменился и характер путешествий. Не на велосипеде и не по пыльной проселочной дороге, а на машине и по асфальту быстро промчались мы до станции Чемолган, заправили баки газика горючим и, не съезжая с асфальта, направились к Сорбулаку. Дорога вела к недавно созданному Куртинскому водохранилищу. По сторонам ее на холмах, когда-то покрытых степными травами, колосились хлеба. Кое-где виднелись белые домики отделений зерносовхоза. Иногда рядом тянулись молодые придорожные насаждения из карагача. Ранее дикая и безлюдная пустыня преобразилась… Но вот поля отступили, и вновь, как и тогда много лет назад, я увидел роскошные синие дали. Весна обильными осадками напоила землю влагой и она покрылась густыми травами.
Вот вдали виден и Сорбулак. Я сразу узнал его. Он оказался все тем же в обширных просторах бескрайней пустыни: зеленым, пышным, украшенным красными маками. Только теперь на месте солончака блестело, отливая синевой неба, озеро: многоснежная зима да обильные весенние дожди заполнили почти до края эту бессточную впадину. Голые белые берега да редкие шапки солянок отличали его от настоящего озера. На этот раз над ним не сверкало светлым заревом небо.
Вблизи Сорбулака на холмах на месте зимовок скота кое-где виднелись домики чабанов. Но степь была безлюдна, тиха, и природа казалась задумчивой. Далеко на горизонте в прозрачном воздухе, промытом недавними дождями, продутом ночными ветрами, синей полосой виднелся хребет Заилийского Алатау.
Я съехал с асфальта на проселочную дорогу миновал несколько домиков с загонами для скота, попал на старую дорогу, похожую на неглубокий с пологими стенками канал Сотни лет по этой дороге шли караваны, мчались всадники, перегоняли стада животных, а потом, до того как провели асфальт, основательно поездили и машины (и пыль, поднимаемая ими, относилась ветрами в сторону, углубляя дорогу). Теперь дорога заброшена и постепенно зарастает травами. Вдоль дороги тянутся заросли брунца, или, как называют ботаники это растение, софоры лисохвостной. Оно удивительно стойко. Можно без конца вырывать его из земли, и глубокие корни без устали будут посылать новые ростки, отстаивая свое право на жизнь. Софора — бич пастбищ. Там, где много скота и пастбищные растения угнетены, не испытывая конкуренции с другими растениями, софора пышно разрастается, а скотина обходит стороной это несъедобное и ядовитое растение. Ботаники утверждают, что родина софоры — юг Средней Азии. Ныне она победоносно шествует к северу, завоевывая все новые и новые пространства.
