Ханец оказался в неудобном положении: оружия под рукой нет. Самое ближайшее — кузнечный молот, но до него пара шагов. Ещё ближе кочерга и бронзовый совок для подбрасывания углей в горн, но их он за оружие не считал. Готовых мечей в кузнице никто не хранил. Тут имелось лишь две заготовки под мечи, на которых он тренировался. По сути, это тупые железяки подобные монтировкам.
Он чувствовал себя неуютно без оружия в компании вооруженного бессмертного фанатика.
— Сдаётся мне, что ты врёшь, — сурово сдвинул брови спартанец. — Впрочем, плевать. Я зарежу тебя как свинью и прославлюсь на весь мир как убийца бога!
Короткий меч с шелестом покинул ножны.
— Эй-эй-эй! — приподнял руки Хенг и испуганно заголосил, отступая ближе к горну. Его спину начало припекать жаром от горячих углей. На коже выступили капли пота. — Я не тот, кого вы ищите. Я даже не воин, а всего лишь подмастерье кузница. Если вино ударило вам в голову, охладитесь водичкой, господин спартанец.
— Кому ты врёшь? — медленно наступал на него спартанец, перехвативший в боевое положение щит. — Я же вижу твои шрамы. Часть их них нанесена стрелами и мечами!
Хенг с досадой мысленно выругал короткую тогу, выставляющую на обозрение его тело, на котором боевых шрамов хватало, но больше их было от пыток. Все шрамы, полученные им до смерти, сохранились с ним навсегда. Так у всех полубогов. Бесследно заживают лишь раны, которые нанесены после активации нанитов.
— Если бабу трахнули — она не обязательно жрица любви. Остановись, воин. Молю, сохрани мне жизнь! Клянусь духами предков — я не тот, кто тебе нужен!
Он не остановился, почти пересёк кузницу и уже собирался нанести удар мечом, как Хенг схватил совок и зачерпнул в топке углей. Спартанец начал удар, но в тот же миг ему в лицо полетели горячие углу, которые в полёте разбрасывали искры. Он попытался прикрыться щитом, для чего ему пришлось дёрнуть меч назад. Часть углей врезалась в щит, но несколько перелетели через него и попали мужчине в лицо.
— Кала малака сисе*! — громко и с экспрессией воскликнул он.
Чжао не дал ему продолжить атаку и вслед за углями кинул в него совок, от которого спартанец тоже защитился щитом.
Следом за совком, звонко отскочившим от щита, в него прилетела правая нога Хенга, в удар которой он вложил всю богатырскую силушку и сопроводил его боевым кличем:
— БАНЗАЙ!
Удар по щиту отбросил спартанца назад. Ему пришлось отступить на несколько шагов, чтобы удержать равновесие. Лицо Леона перекосило от ярости. Он с трудом удержался от падения на пол, но левой ногой ударился об наковальню.
