— Эм…
— Что? — вздернул брови Хенг. — Шейла, не мнись, как девственница перед супружеским ложем!
— Прошу простить, господин, но вашей одежды тоже нет, — поникла головой служанка.
Хенг прикрыл глаза, переложил сабли в левую руку и устало потёр переносицу правой.
— Позволь догадаюсь, Амар забрал мою одежду?
Увидев, как Шейла закивал, он грустно продолжил:
— Не стоит сомневаться, что деньги и ценности «гости» тоже прихватили?
— Простите, господин, — ещё ниже опустились плечи служанки.
— А еда? — с надеждой посмотрел на Шейлу сотник. — Хотя бы еда в доме осталась?
— Да, есть немного.
— Тогда, пока я моюсь, найди мне хотя бы чистый отрез ткани и приготовь еды.
Сказать, что Хенг был зол, всё равно, что промолчать. Он был в ярости. Но это не была жаркая ярость, как во время битвы. Это было холодное чувство, требующее мести и возмещения как материального, так и морального.
После омовения ледяной колодезной водой старая дрожащая служанка протянула Хенгу чистый отрез белой ткани. Он обмотался ею на манер тоги.
Поев, Хенг соорудил из куска кожи подобие пояса, на который повесил обе сабли, после чего выдвинулся к поместью Амара. Пришлось идти пешком, избегая дороги и людных мест. К сожалению, «гости» забрали всю живность, в том числе и коней. Вообще, они знатно прибарахлились, в доме осталась лишь самая тяжёлая и габаритная мебель. Всё мало-мальски ценное они забрали. Но одну сумку, пару глиняных плошек, плохонький бронзовый нож и немного припасов в дорогу найти удалось.
Так и отправился в путь сотник: тога, с обеих сторон на поясе висят сабли, через правое плечо перекинута полупустая сумка.
Обогнув по большой петле поля, Хенг нырнул в джунгли. В отличие от крестьян, которых заросли и их обитатели пугают до жути, он не боялся леса. Но и той уверенности, с которой по джунглям передвигаются егеря, в нём не было. И всё же выживать в лесах он умел, как и любой ханьский гвардеец.
Вскоре Хенг отловил несколько ядовитых змей. В местных джунглях их водилось бесчисленное множество, частенько они выползали к людям. От змеиных укусов в год гибло множество шудру, особенно страдали маленькие дети, которые ещё не научились бояться змей.
В мире найдется немного мест, где ползучие гады чувствуют себя так привольно, как в Сатавахане. Здесь змей почитают за священных, они окружены уважением и заботой. В их честь возведены храмы. Часто возле дорог, водоёмов и деревень можно встретить высеченные из камня изображения рептилий.
