Возвращаясь из магазина, мы с Машей, неся в руках пакеты, шли вдоль центральной городской трассы по тротуару, болтая о повседневных делах. До нашего университета нужно было пройти ещё достаточно большое расстояние по прямой дороге, а потом от проспекта шло ответвление, переходящее за линией жилых высоток в более узкую улицу, ведущую прямиком на стоянку перед университетом. Остановились передохнуть от тяжёлой ноши, а мы закупили продуктов сразу на целую неделю, как вдруг мимо нас по трассе с бешеным рёвом, пронёсся мотоциклист, и всё бы ничего, но следом за ним с разницей в пару секунд с не меньшей скоростью промчалась большая чёрная машина. Не доезжая до светофора, парень на мотоцикле подал в сторону, перерезав путь чёрному лексусу. Раздался громкий визг тормозов, и машина с номерами Радима резко остановилась, потом попыталась объехать преградившего ей дорогу мотоциклиста, но тот опять встал у неё на пути. Раздался предупреждающий сигнал клаксона. Но Захар Белов не желал освободить дорогу своему другу. Сзади лексуса уже выстроилась вереница машин, и их водители возмущённо ругались на созданную двумя мажорами аварийную ситуацию на дороге. Словно играя между собой, парни не уступали друг другу. Чёрная машина настойчиво пыталась объехать мотоциклиста, но тот всякий раз не давал ей это сделать. Наконец, Радим сдался и, моргая огоньком поворота, съехал на обочину, предоставляя возможность рассосаться образовавшейся по его вине пробке. Захар поставил свой мотоцикл прямо перед лексусом, словно подстраховываясь на тот случай, если его друг решит совершить обманный маневр и газануть с места.
Маша, также наблюдавшая со мной всю эту картину, изумлённо выдохнула.
— Это ведь Валевский?! — Как раз в это время он вышел из своей машины и, хлопнув за собой дверцей, решительной походкой, выдававшей его крайне возбуждённое состояние, подошёл к Белову. Тот при его приближении снял шлем. — И Белов тут?! Что между ними происходит?
Мне также было это интересно узнать. Поскольку мы стояли достаточно далеко от них (нас разделяла трасса дороги), то не могли слышать, о чём они спорят. А спор у них был бурным и эмоциональным, но какой-то односторонний. Захар, в отличие от Радима, выглядел более спокойным и говорил с ним, не вставая с мотоцикла. В какой-то момент Валевский, словно устав слушать своего собеседника, отошёл от него в сторону и, отвернувшись от Белова, смотрел молча вдаль, замерев на месте. Минут пять он простоял так неподвижно, а потом, точно согласившись с тем, что ему перед этим говорил друг, вернулся в свою машину. И чёрный лексус, игнорируя все правила дорожного движения, сделал разворот перед светофором, пристроившись в поток машин, и поехал в обратную сторону в сопровождении мотоцикла.
