— Отпусти, — выдохнул Крис, тщетно напрягая плечи.
Ага, так я тебя и послушался. Когда-нибудь мне, конечно, придётся тебя отпустить, но только не сейчас. Рискни, Овер, разорви этот коннект из моих сцепленных рук… А пока ты еще раздумываешь, стоит ли бороться, я коснусь губами беззащитной шеи. И к чёрту киловольты в твоем взгляде.
— Сегодня приёмный день, — сказал Крис негромко.
— Только не у меня, — хмыкнул Алекс.
— Как раз у тебя, Охотник. Там внизу Лин и Олеся.
«А день начинался так хорошо…» — подумал Охотник, размыкая объятия и отстраняясь. Крис поднялся, оправляя одежду, и с наигранной строгостью взглянул на Алекса. Но глаза у сероглазого короля светились. «Киловольта три, не меньше», — подумал мимоходом светловолосый кодер. Это была его игра — угадывать заряд в кристальной серой радужке.
Здесь, под крышей, оказалась очень странная акустика. До малейших тончайших вибраций воздуха был различим шорох воробья, забившегося в уютную тёплую щель у дымохода, но совершенно невозможно разобрать ни слова из разговора на первом этаже. Алекс прошёлся по комнате, машинально прислушиваясь. Голос Лина был нарочито спокойным, в нем стукались льдинки, а вот Олеся скоро перейдёт на фальцет… Ну что за…
Крис стоял в дверях. Похоже, ему тоже не очень-то хотелось спускаться вниз.
— Хоть рубашку поправь что ли, — тихо произнес он.
— Могу стриптиз устроить, — пошутил Алекс, но веселья в его голосе не было.
Он подошёл к зеркалу. Открывшийся вид особо не радовал. Растрёпанная седеющая шевелюра, восковая бледность, под глазами — синие круги. Прокушенная губа с темно-красным пятном засохшей крови, разорванная на плече рубашка, царапины от ногтей. Вчера вечером был приступ, не настолько сильный, чтобы не вытерпеть, но… Мысль о том, что Овер не видел настоящей Боли, холодными липкими пальцами спустилась по позвоночнику. Да, за эти два месяца ещё ни разу не накрывало Алекса так, чтобы он выл раненым зверем и метался в полном беспамятстве. Но это должно было произойти, и уже скоро. Чутьё не обманешь.
И чем дольше Алекс смотрел на себя в зеркало, тем яснее становилось, что… Его вдруг разобрало на смех. Он вцепился зубами в руку у локтя, чтоб не засмеяться в голос. Но внутри уже всё колотилось, судорогой сводило живот от этой чудовищной и такой правдивой мысли. Алекс упал на колени, не в состоянии унять крупную дрожь под лёгкими. Истерический смех все-таки прорвался сквозь сцепленные зубы.
— Алекс? Что с тобой? — руки друга подхватили, не дав врезаться лбом в дощатый пол.
