— Так что впору спасибо сказать, за наше своевременное вмешательство. — Закончила своим замечанием речь Андрея, Глафира.
— Спасибо, это не мне вам говорить, а тем людям, для которых вы старались, но, как понимаю, благодарности от них вы так и не получили, что меня в общем-то и не удивляет. Хотя, судя по всему, вам на их благодарность ровным счетом наплевать. — Один посмотрел на собравшихся внизу людей. — А вот мне, для поднятия авторитета, пожалуй, в самый раз будет. Так что, пока мы тут твою Ирму дожидаемся, — посмотрел он на Андрея, — я, пожалуй, сыграю роль спасителя, благодетеля и миротворца. Грешен, — подмигнул он своим единственным глазом Глафире, — люблю иногда в лучах славы перед людьми покрасоваться.
Время от времени на ниве демократии вырастают отменные диктаторы…
Рано, или поздно, но мне все равно пришлось бы снова вернуться в мир. Мое добровольное заточение не могло длиться вечно. Вот только возвращаться, мне ни капли не хотелось, даже после того, как оборвалась нить, связывающая меня с тем миром, где сейчас находились Ирма с сыном, и все остальные, кто был мне в той, или другой степени дорог. Стараниями лешего, ничто не напоминало о том, что здесь когда-то было городище. И как только ему удалось, за столь короткий срок, вырастить лес на месте города? Хотя чему тут удивляться, лес ему дом родной, и все здесь в его власти. Благодаря этому, я особо ни в чем не нуждался, но время от времени приходилось выбираться из своей берлоги. Сам-то я, не пахал, да не сеял, поэтому за хлебушком приходилось ходить к людям. И однажды, уйдя из своего жилища, я так туда больше и не вернулся. Черт меня дернул наведаться в Полоцк, а может и не черт, кто его теперь знает.
Придя в город, я быстро закупил все для себя необходимое и уже выбрался к городским воротам, когда столкнулся с дружинниками. До сих пор не пойму, чего они тогда ко мне прицепились. Но, слово за слово, а у меня еще настроение хреновое было, завязалась потасовка. Может я и долго в одиночестве просидел, но вот как кому нос расквасить, сноровки не растерял. И теперь, отобрав у одного из дружинников сулицу, охаживал ею по спинам трудяг ратного дела.
— Что здесь творится? — Оторвал меня от моего занятия голос, донесшийся из-за спины. Оглянувшись, я увидел кавалькаду всадников. Перед которой на боевом коне восседал, судя по одеждам, кто-то из местных бояр. — За что ты дедуля воинов княжеских копьем, как палкой лупишь?
