— На нем нет кристалла! — раздраженно воскликнул капитан отряда, одетый в длинный темно-синий плащ с голубой вышивкой, серую водолазку и черные штаны с сапогами.
Короткие и растрепанные волосы его были чернее смолы.
— Стражникам здесь не выдают кристаллы, Лиам, — спокойно пояснил Ульрик. — А зря, ведь тогда эти двое смогли бы выжить. Открыть ворота.
В огромном белокаменном замке началась самая настоящая подготовка к защите. По длинному мраморному коридору быстрым шагом шел Роутен Хэйк — капитан стражи. На нем был длинный черный плащ с капюшоном. Полуторный меч висел на поясе и изредка покачивался из стороны в сторону от торопливого шага. У него были каштановые волосы и аккуратная короткая борода. Левый висок его был изуродован тремя длинными большими шрамами. У него на груди висел такой же голубой кристалл, как и у Ульрика. Сжав губы, он постучался в дверь из темного дерева и сразу же отворил ее. На большой расправленной кровати к нему спиной сидела женщина с длинной каштановой косой. Она обернулась, в глазах ее ничего не было кроме страха и отчаяния.
— Это он, да? Он снова здесь? — тихо сказала Ранелия, надеясь услышать отрицательный ответ.
К ее сожалению стражник кивнул и вошел в комнату.
— Они режут всех кого видят, в первую очередь — детей.
Женщина побледнела и испуганно прижала к себе своего ребенка.
— Я не дам никому сюда войти, — Роут закрыл дверь на засов. — Где Эльбрус?
— Он и Шайны заняты заклинаниями для защиты, — ответила Ранелия.
— Я уберег оставшихся детей, они все на Земле. Всего четверо осталось.
— Так мало, — горько вздохнула она и взглянула на свою трехлетнюю спящую дочь.
Ее маленькие щечки были усыпаны веснушками, а короткие каштановые волосы неаккуратно торчали в разные стороны.
— Ее тоже нужно унести туда, — твердо сказал Роут.
Ранелия вновь прижала ребенка.
— Нет, — отчаянно покачала головой она. — Это далеко.
— Другого выхода нет. Ульрик не успокоится, пока не истребит всех детей в Монтистене. Только так ее можно спасти. Дождаться, пока подрастет, чтобы тоже могла защитить себя. Ульрик подумает, что перебил всех, но это будет не так.
Ранелия все прекрасно понимала, но не могла заставить себя отдать ему ребенка.
— Я буду рядом с ней, пока она растет и никому не дам в обиду. Неужели я не внушаю королеве доверие?
— Не говори глупостей, конечно, внушаешь, — она грустно взглянула на дочь и поцеловала ее в лоб.
— Доспехи оставлю здесь, там в них нужды нет.
Стражник стянул с себя сверкающую сталь и убрал на большой дубовый стол, что стоял рядом. Черный плащ он надел вновь, оставшись лишь в штанах и темной водолазке. Он поспешил надеть капюшон.
