Комро прислушался.
За потрескивающим шумом статического электричества он разобрал урчание двигателя фургона, а затем тихие голоса.
Шон: Как-то тихо.
Крейн: Да, сэр.
Пауза.
Крейн: Сэр?
Шон: Да?
Крейн: Вы это видели?
Шон: Что именно?
Крейн: Там, на тротуаре. Похоже на тело.
Шон: Показалось.
Еще одна пауза, затем Комро услышал, как фургон остановился под взвизг тормозов.
Шон: Черт.
Крейн: Вон еще один, сэр.
Шон: Вроде мертвый.
Крейн: Может быть…
Шон: Нет. Оставайся в фургоне.
Затем он громким и деловым голосом вызвал базу:
– Капер-один вызывает Вандал-Дека. Прием.
Комро взял микрофон:
– Прием. Что там происходит?
Шон напряженно ответил:
– Сэр, тут тела. Много тел. Кажется, все мертвы.
– Капер-один, вы уверены?
– Ради всего святого, – сказал Шон. – Конечно, уверены.
Комро мягко произнес:
– Капер-один, идите к капсуле.
Он обвел кабинет взглядом. Двенадцать мужчин из неполной дежурной команды смотрели на него пустыми, невидящими глазами. Все до единого слушали передачу.
Фургон снова ожил.
Комро скинул ноги со стола и нажал красную тревожную кнопку на консоли. Это действие автоматически изолировало комнату управления полетами и запрещало входить и выходить из нее без разрешения Комро.
Затем он поднял трубку:
– Соедините с майором Менчиком. Менчик. Это очень важно. Я подожду.
Главным ответственным дежурным в феврале назначили Менчика, который отвечал за деятельность программы «Скуп».
В ожидании ответа Комро прижал трубку телефона к плечу и закурил. Тем временем из громкоговорителя донесся голос Шона:
– Они точно мертвы, Крейн?
Крейн: Да, сэр. Они умерли, но, кажется, без мучений.
Шон: Не знаю, и на мертвецов-то они не очень похожи. Чего-то не хватает. Чудно… Но они точно мертвы. Их тут несколько десятков.
Крейн: Как будто они бросили свои грузовики и упали замертво.
Шон: На улицах, на тротуарах…
Вновь тишина, которую вдруг резко прервал голос Крейна:
– Сэр!
Шон: Боже.
Крейн: Вы его видите? Человек в белом, вот он идет…
Шон: Вижу.
Крейн: Он просто переступает через них, словно…
Шон: Он движется к нам.
Крейн: Сэр, если вы не против, мне кажется, нам стоит убираться отсюда…
Затем раздался пронзительный крик, а за ним – потрескивание помех. Тут передача прервалась, и восстановить связь с солдатами так и не удалось.
