– Какой? – Катарина опустилась на траву и потрогала собственную юбку, которая также медленно менялась.
Магия? Если и так, то незнакомая…
– Исландская шерсть, – Джио поерзала, устраиваясь поудобней. – Подарок… старого друга… а что до пользы, то я вот оленину весьма жалую.
Она замолчала и прижала палец к губам, а над головой Катарины развернулся знакомый купол.
– Так оно понадежней будет.
От магии знакомо зазудела кожа, но на сей раз зуд был слабым, и Катарина с легкостью отмахнулась от него.
Незнакомца она не услышала.
О нем зазвенели пчелы и сойка закричала, предупреждая, но тотчас смолкла, заскакала по веткам дуба, будто бы ей тоже было любопытно. А он появился, как и в прошлый раз, словно из ниоткуда.
Вот не было. Вот есть.
Стоит, озирается… видит? Катарина замерла, и сердце оборвалось. Если то, что произошло вчера, можно было считать случайностью, то сегодня они с Джио определенно нарушили все мыслимые и немыслимые правила приличия.
– А он и вправду хорош… и это нехорошо.
– Почему?
Белые волосы он заплел в косу, которую украсил разноцветными перьями.
– Потому что… – проворчала Джио, но все же снизошла до объяснений: – Вот влюбишься, голову потеряешь, а мне потом разгребать.
Катарина позволила себе улыбку. Влюбится? Она?
Это… невозможно. Наверное. Нет, было время, когда она, Катарина, мечтала о любви, о такой, как в романе, чтобы с первого взгляда и до конца дней, чтобы жить, дыша друг другом, не имея возможности надышаться вдоволь.
Чтобы сердце всякий раз обрывалось при взгляде на него. И в животе бабочки.
Какая любовь без бабочек в животе? А теперь вот в животе пустота, которой тот недоволен, что и изволит выражать совершенно неизысканным урчанием. И хочется отнюдь не любви, но свежего молока и булочек. Можно с маслом. И с сыром.
Мысли определенно были неромантического складу.
Меж тем гость избавился от куртки. И рубашки. И обуви, которую аккуратно поставил между двумя горбами корней, чем заслужил одобрительный кивок Джио.
Красота красотой, а порядок она все же ценила больше.
Он повел плечами, встал спиной к Катарине и, оглянувшись, потянул вниз подштанники.
– Что он делает? – Катарина поспешно закрыла глаза.
– Раздевается.
– Я вижу!
– Тише, спугнешь…
Этого, пожалуй, спугнешь.
– И не трясись. Можно подумать, никогда голого мужика не видела.
– Не видела, – призналась Катарина.
А Джио фыркнула и ответила:
– Тогда тем более… когда еще случай выпадет.
Катарина искренне надеялась, что весьма и весьма не скоро. И в конце концов, что она там не видела… то есть именно то, что ей собирались показать, она и видела, но не сказать, чтобы была сильно впечатлена.
