Вверх по обмелевшей реке да еще по шуге никто теперь подниматься не станет. В то время лодочные моторы были редкостью, а подвесных не было вообще и на сотни километров приходилось вести лодки на веслах или шестах.
Я послал за лоцманом.
Вскоре среди нашего базара возникла крепкая фигура загорелого, уже седеющего человека. Резкие черты лица производили впечатление решительности и твердости характера. Серые глаза светились умом.
— Вот, хозяин, нас с этими вещами надо доставить на станцию Бурею. Сколько будет стоить?
Не спеша осмотрев всю нашу свалку, он ответил:
— Шесть тысяч.
Мы про себя ахнули. За все четыре месяца невероятных трудов по исследованию тайги каждый из нас получит немного больше этой суммы, а тут шесть тысяч за три-четыре дня. По тем временам это были деньги огромные.
— Это же грабеж!
— Нет, начальник, лишнего мы не берем. Шмуток у вас много. Лодка будет тяжелая, осадка большая, а вода маленькая. Шуга идет, вода холодная. На каждом перекате лодку придется за уши тянуть, а ведь до Буреи-то пятьсот километров. Зато вы не ознобитесь и не замочитесь.
Выбора у нас не было. Оставаться здесь до ледостава, когда можно будет спуститься к железнодорожной магистрали на оленях, обойдется дороже. Торговаться было бесполезно.
Именно в тот год разрабатывался проект одного из «усов» трансибирской железной дороги до горнодобывающих предприятий Ургала. Проектировщики нуждались в наших картах. Пока же лодка была самым надежным средством транспорта, связывавшего магистраль с этим отдаленным горнодобывающим и охотничьим районом, и нам ничего не оставалось делать, как погрузиться в нее.
Занимался хмурый день. Все узкое, стиснутое заберегами водное пространство Бурей двигало угрожающе шипящее сало.
Лодка стояла в коридоре, прорубленном уже в плотном ледяном забереге, и ее было удобно грузить с обеих бортов.
Погода, как будто увидев, что работа топографов окончена, насупилась. Низко спустились холодные облака. Они слегка шевелились, надуваясь чем-то твердым, и, как бы не выдержав натуги, изредка сорили снегом.
Кроме груза в лодку легко поместилось восемь человек. На носу два гребца. В средней части пятеро исследователей, одетых в валенки и полушубки: холодно сидеть без движения среди леденеющей воды. Лоцман стоял на корме и, напряженно высматривая впереди камни, мели и перекаты, ворочал длинным, тяжелым веслом, укрепленным в железном гнезде.
Несмотря на осеннюю усталость, Бурея довольно быстро несла нас вниз по течению. В особенно узких или тихих местах, которые всегда кончались мелким перекатом, лоцман покрикивал на гребцов.
