Современные аляскинские китобои — это жители острова Св. Лаврентия (здесь находятся два поселка — Гамбелл и Савунга), поселка мыса Хоп, но главным образом Уэйнрайта и Барроу, расположенных на побережье Чукотского моря.
В Барроу охота на китов до сих пор считается наиболее достойным мужским делом и главным образом событием года. Первые киты появляются в этом районе в апреле, и тогда китовая тема затмевает все остальные. Многие местные жители берут отпуск, чтобы присоединиться к одной из китобойных артелей, — здесь (а в Барроу ежегодно организуется их несколько десятков) либо в одном из соседних поселков — или, на худой конец, быть «на подхвате» у китобоев: помочь вытащить умиак, погрузить его, а если пригласят, то принять участие и в разделке кита.
Обычно в нескольких километрах от берега открывается в это время свободное ото льда море. Над водой кружат стаи птиц, и их крики долетают до города. Кромка льда расцвечивается разноцветными пятнами палаток — в них поселяются китобои. В городе начинают явно преобладать женщины и дети. Всю ночь (солнце в это время не заходит за горизонт) слышны голоса, собачий лай, и всюду на возвышенных берегах виднеются наблюдатели, готовые известить земляков своими криками о том, что загарпунен еще один кит. Такую картину застал на Барроу в 1924 году известный датский этнограф и путешественник Кнуд Расмусен. Все это можно видеть здесь и теперь.
«Но так ли необходим нашим эскимосам этот промысел?» — задумываются на Аляске и ученые, и администраторы. В самом деле, в двадцатых — тридцатых годах здесь добывали в среднем по десять китов В год, в шестидесятых — по пятнадцать, а в семидесятых — уже почти по пятьдесят китов (ежегодная добыча чукотских охотников редко превышает два-три гренландских кита).
Современные аляскинские китобои вооружены гарпунными ружьями, оснащают свои гарпуны разрывными гранатами, а с применением более совершенного оружия возрастает количество бесцельно гибнущих животных. Считают, что на каждого доставшегося охотникам кита приходится по крайней мере еще один, напрасно погубленный, погибший от ран где-нибудь во льдах. Принимается во внимание и то, что как раз китобои-эскимосы северного побережья Аляски, ставшие теперь членами корпорации «Арктик-слоул» («Арктический склон»), получают доход от продажи компаниям права добычи нефти на своих землях (не считая дохода от приема туристов). Стадо же гренландских китов (чукотско-аляскинское) вряд ли превышает две тысячи особей, и неизвестно, растет оно или сокращается. Может быть, пора дать ему возможность восстановиться?
