Он стоял у каменного горла колодца на краю двора и выбирал длинную цепь. Цепь, звякая, ложилась звеньями у его ног.
— Иду.
Фьольвир перелез через обгоревшее с одного конца внушительных размеров бревно. Не удержавшись, прислонился к стене и оставил красный отпечаток и там.
— Аккуратнее-то можешь? — спросил незнакомец.
— Я вот, — Фьольвир вытянул босую ступню, — свейку потерял.
— Думаешь, я сделаю тебе новую?
— Было бы хорошо, — вздохнул Фьольвир.
— В некоторых местах свейки выдалбливали из камня, — сказал незнакомец. — Были даже знаменитые мастера…
Он вытащил цепь полностью. На конце ее заболталось худое деревянное ведро, вода шустро засочилась на камни.
— Не спи, — сказал незнакомец Фьольвиру.
— А что? — спросил тот.
— Ближе подойди.
— Ближе?
Фьольвир, слегка кособочась, шагнул к Унномтюру.
Ф-фух! Ледяная вода из ведра ударила ему в лицо. Фьольвир задохнулся и, моргая и отплевываясь, выставил руки.
— Зачем?
— Ты грязен как Ойягиль, — объяснил незнакомец, вновь опуская ведро в колодец. — Так не годится.
Вода потекла с Фьольвира красными ручейками.
— А кто такой Ойягиль? — спросил он, сдирая с себя рубаху.
— Трупоед Хэнсуйерно, арнасон, — сказал Унномтюр. — Любимый трупоед.
В чреве колодца раздался плеск — ведро нырнуло в воду. Фьольвир застучал зубами.
Унномтюр истратил на Фьольвира десяток ведер. Маттиорайс ухал, охал, распутывал волосы и тер шею и плечи, чувствуя, как холод сковывает тело. Штаны вымокли. Камни мокро поблескивали вокруг. И все же к последнему ведру Фьольвир краснел кожей уже сам по себе, без крови.
— Теперь меня, — сказал незнакомец, вручая Фьольвиру цепь.
Он скинул хельк, везинг и, косматый, буйно поросший черным и пегим волосом, раскинул руки. Лицо его так и осталось пустым. Проступали в нем смутные, нечеткие человеческие черты, но время от времени оно вдруг вытягивалось, примеряя на себя хищную волчью пасть, кабанье рыло или лошадиные ноздри.
Дрожащий от холода Фьольвир опустил ведро в колодец. Цепь размоталась, и ведро брякнуло в стенку.
— Осторожнее, арнасон, — сказал незнакомец.
— Не понимаю, зачем это нам, — сказал Фьольвир.
Дождавшись плеска, он стал вытягивать цепь обратно. От работы мышц по телу растекалось тепло.
— Что — это? — спросил Унномтюр.
— Ну, мыться. Подумаешь, кровь!
— Здешний хозяин от капли крови может впасть в безумие. Тогда ни мне, ни тебе не поздоровится, арнасон. Лей!
Фьольвир плеснул водой. Незнакомец принял залп беззвучно, капли заискрились на кончиках волос.
