В людях персонажи-коммунисты видят лишь материал, сырье будущего:
«Ева. <…> Я слышу — война, газ, чума, человечество, построим здесь города… Мы найдем человеческий материал! А я не хочу никакого человеческого материала, я хочу просто людей, а больше всего одного человека…» (Булгаков. «Адам и Ева»).
При этом человеческий «расходный материал» для большевиков ценен меньше, чем любой другой: семенной фонд, станки, инструмент, скот.
Глава колхоза Курицын на просьбу Марфы отыскать ее пропавшего мужа отвечает:
«Нам некогда бегать за твоим мужиком.
Марфа. Рожь вам дороже, чем живая душа.
Курицын. Ясное дело, рожь дороже».
«Хор» пьесы, собирательный персонаж, обозначенный драматургом как «Народ», усовещивает председателя: «Неправильно, Иван Давыдыч. <…> Искать надо. <…> Человек дороже денег» (Копков. «Слон»).
«Низовой активист», стремящийся сделать карьеру, Кулик доносит коммунисту: «… ты — директор завода. <…> Главная опасность на данном этапе — твоя жена. <…> К машинам, говорит, у нас лучше относятся, чем к людям» (Афиногенов. «Ложь». 1-я редакция).
На ткацкой фабрике старые машины ломаются, условия труда скверные. Рабочая Лузина пытается убедить заводскую администрацию: «Машины для людей, а не мы для них» (Глебов. «Рост»).
Но это неверный подход к делу, он должен быть осужден. И новая точка зрения понемногу усваивается и людьми.
«Федор. Добро б человека заливало — человек обсохнет <…> на инструмент льет» (Киршон. «Рельсы гудят»).
Нарушить данное обещание во имя «высшей цели» — для руководителя-коммуниста обычное дело.
Крестьян окрестных деревень вербовали на стройку обещаниями одежды и обуви, а ни того ни другого нет. Выясняется, что рабочим не дают сапог второй месяц потому, что поезда гонят материалы на стройку, она важнее, чем люди, ее осуществляющие (Никитин. «Линия огня»).
{60} Коммунисты плохо подготовлены к руководству хозяйством страны, склонны к приказным методам управления производством. То, что с налаживанием производства — любого, заводского или сельского — у коммунистов дело решительно не ладится, не является тайной для самых различных персонажей, от крестьянина до профессора.
Пожилой крестьянин бывшего барского имения Корней, наблюдая действия новых хозяев, в частности их увлеченное пение хором, отзывается о них с неприязнью, комментируя: «Большие и малые шляются целый день с папироской в зубах… <…> Лодыри, тьфу, глаза бы не глядели. <…> А штоб завод заработал, понадобился барин…» (Майская. «Россия № 2»).
