— О, генерал! — воскликнул Жюно. — Что касается этого…
— Замолчи или говори тише, — промолвил Бонапарт. — Да, следует заботиться о моей безопасности. Я окружен опасностями. Будь я по-прежнему генералом Бонапартом, прозябающим в Париже до и даже после Тринадцатого вандемьера, я бы и пальцем не пошевельнул, чтобы избежать их; тогда моя жизнь принадлежала лишь мне, и я ценил ее не более того, чего она стоила, то есть невысоко. Но сегодня я не принадлежу себе. Только другу, Жюно, я могу сказать: мне открылось мое предназначение, моя судьба связана с судьбой великой нации, и как раз поэтому моя жизнь под угрозой. Державы, которые надеются захватить и расчленить Францию, не хотят, чтобы я стоял у них на пути.
Он на минуту задумался и провел рукой по лбу, словно отгоняя какую-то навязчивую мысль.
Затем вдруг, с присущей ему способностью мгновенно переходить от одной мысли к другой, что позволяло ему за несколько минут приняться одновременно за двадцать различных вопросов, он продолжил:
— Итак, я назначаю тебя военным губернатором Парижа; но тебе следует жениться, это сообразуется не только с достоинством должности, которую ты будешь занимать, но и с твоими собственными интересами. Кстати, будь благоразумен: женись только на богатой.
— Да, но при этом я хотел бы, чтобы она мне нравилась. Как быть? Все богатые наследницы страшны, как смертный грех.
— Ладно, принимайся за дело сегодня же, потому что с сегодняшнего дня ты военный губернатор Парижа. Найди подходящий дом недалеко от Тюильри, чтобы я мог посылать за тобой всякий раз, когда ты мне понадобишься, и присмотрись к окружению Жозефины и Гортензии, повыбирай среди него. Я предложил бы тебе Гортензию, но, полагаю, она влюблена в Дюрока, а мне не хотелось бы навязывать ей другой выбор.
— Первому консулу кушать подано! — объявил дворецкий, внося поднос с завтраком.
— Идем к столу, — сказал Бонапарт, — и чтобы через неделю дом был снят, а женщина выбрана!
— Генерал, — ответил Жюно, — на поиск дома мне хватит одной недели, но на выбор женщины прошу две.
— Согласен, — промолвил Бонапарт.
В ту самую минуту, когда два товарища по оружию садились за стол, г-же Бонапарт доложили о визите графини де Сурди и мадемуазель Клер де Сурди.
Дамы расцеловались и, образовав на минуту очаровательную группу, стали, как водится, задавать друг другу те тысячи вопросов о здоровье, погоде и непогоде, какие принято задавать в высшем свете. Затем г-жа Бонапарт усадила графиню на кушетку подле себя, тогда как Гортензия увлекла за собой Клер, близкую к ней по возрасту, взявшись показать ей дворец, который та посетила впервые.
