— Вы шутите! — воскликнул Ролан.
— Это вовсе не шутка, полковник. Неужели, по-вашему, я настолько безрассуден, что пускаюсь в путь без разведчиков, да еще если вокруг полно таких опытных и бдительных солдат, как ваши республиканцы?
С минуту Ролан хранил молчание, но затем с сомнением в голосе продолжил:
— Помнится, генерал, вы говорили мне, что если я захочу увидеть ваших бойцов, то достаточно будет сказать вам об этом. Так вот, я хочу увидеть их.
— Всех или только часть?
— Сколько, по вашим словам, вы их взяли с собой?
— Триста.
— Что ж, я хочу видеть сто пятьдесят.
— Стой! — скомандовал Кадудаль.
Приложив руки к губам, он издал уханье неясыти, а затем крик совы, причем уханье неясыти понеслось направо, а крик совы — налево.
Стоило раздаться последним звукам жалобного зова, и в то же мгновение по обе стороны дороги появились фигуры людей, которые, перепрыгнув через канаву, отделявшую лесную поросль от дороги, выстроились двумя шеренгами возле всадников.
— Кто командует справа? — спросил Кадудаль.
— Я, генерал, — ответил один из крестьян, шагнув вперед.
— Кто ты?
— Усач.
— Кто командует слева? — спросил генерал.
— Я, Поющий Зимой, — ответил другой крестьянин, в свой черед делая шаг вперед.
— Сколько с тобой людей, Усач?
— Сто, генерал!
— А сколько с тобой, Поющий Зимой?
— Пятьдесят.
— Всего, выходит, сто пятьдесят? — спросил Кадудаль.
— Так точно, — в один голос ответили бретонские командиры.
— Вы столько и хотели видеть, полковник? — с улыбкой спросил Кадудаль.
— Да вы волшебник, генерал!
— О нет! Я всего лишь бедный шуан, несчастный бретонец, как и все мы. Но я командую войском, где каждый своим умом отдает себе отчет в том, что он делает, где сердце каждого бьется во имя двух великих нравственных правил, на которых зиждется мир, — во имя религии и монархии.
Затем, повернувшись к своим бойцам, он спросил:
— Кто командует авангардом?
— Лети-Стрелой, — ответили оба шуана.
— А арьергардом?
— Патронташ.
— Значит, мы можем спокойно продолжать путь? — спросил у шуанов Кадудаль.
— Как если бы вы шли к обедне в церковь собственной деревни, — ответил Лети-Стрелой.
— Тогда едем дальше, — промолвил Кадудаль, обращаясь к Ролану.
Затем, повернувшись к своим бойцам, он скомандовал:
— Расходитесь, ребята!
В то же мгновение шуаны перепрыгнули канаву и скрылись из виду.
Еще несколько секунд раздавался хруст веток в лесной поросли и слышались шаги бойцов, пробиравшихся сквозь кусты, затем все стихло.
— Ну что, — спросил Кадудаль, — теперь вы понимаете, что с подобными бойцами мне не стоит бояться ваших синих, какими бы храбрыми и ловкими они ни были?
