Закончив чтение, инфанта вежливо поблагодарила посланца, подала ему знак снова сесть в седло и ехать рядом с ее дорожными носилками, и, беседуя с ним, въехала в город.
На другой день она отправила Люина назад с ответным посланием, которое по причине ее малого навыка во французском языке ей пришлось написать по-испански:
«Señor,
Mucho те he holgado con Luynes, con las buenas nuevas que me ha dado de la salud deVuestra Majestad. Yo ruego por elle, у muy deseosa de llegar donde pueda servir a mi madre. Y asi me doy mucha priesa à caminar por la soledad que me haze, у bezar a Vuestra Majestad la mano à quien Dios guarde, сото deseo. Bezo las manos à Vuestra Majestad.
ANA».[1]
Люин возвратился с великой поспешностью, поскольку ему следовало сообщить королю добрые вести. Инфанта была восхитительно красива; но, как мы уже говорили, Людовику XIII было трудно угодить, так что то ли из любопытства, то ли из недоверия он, дабы вынести суждение о своей невесте, пожелал увидеть ее своими собственными глазами. И потому он без всякого шума выехал верхом из Бордо, сопровождаемый всего лишь двумя или тремя всадниками, через заднюю дверь вошел в какой-то дом, встал у окна в нижнем этаже и стал ждать.
Когда инфанта проезжала мимо дома, в котором спрятался король, герцог д’Эпернон, выполняя заранее отданный приказ, остановил ее дорожные носилки, чтобы обратиться к ней с приветственной речью; в итоге Анна Австрийская, дабы ответить на этот знак уважения, была вынуждена по пояс высунуться из дверцы носилок, так что король смог рассмотреть ее в свое удовольствие.
По завершении приветственной речи маленькая королева продолжила путь, а король, в восторге от того, что действительность так превосходно соответствовала рассказу Люина, снова сел в седло и во весь дух помчался в Бордо, куда он прибыл намного раньше инфанты.
И правда, если верить всем историкам того времени, внешность Анны Австрийская могла удовлетворить высочайшим требованиям любого короля: она отличалась величественной красотой, позднее содействовавшей ее замыслам и не раз внушавшей почтение и любовь буйному дворянству, которое ее окружало; совершенная женщина в глазах влюбленного и безукоризненная королева в глазах подданного, она была высокой, прекрасно сложенной, и еще ни одна королева не повелевала жестом такой белоснежной и изящной руки, какой обладала она; зеленоватый оттенок ее изумительно красивых, легко распахивающихся глаз придавал им бесконечную ясность; ее небольшой алый рот казался улыбающейся розой, а ее длинные шелковистые волосы имели тот радующий взор пепельный оттенок, какой придает лицам, которые волосы подобного цвета обрамляют, одновременно нежность блондинок и живость брюнеток; такова была женщина, которую Людовик XIII получил в качестве спутницы жизни в том возрасте, когда страсти, еще дремлющие у обычных людей, уже должны, как считается, пробуждаться у королей в силу особой привилегии их сана.
