Волна солдат подхватила и унесла его так же, как перед этим она унесла Елизавету Воронцову.
Император вошел во дворец один, рыдая от ярости. За ним следовали десять или двенадцать солдат.
— Раздевайся! — приказал ему один из них.
Тогда он отбросил шпагу, которая до этого все еще была при нем, и снял камзол.
— Дальше! Дальше! — кричали мятежники.
Ему пришлось снять с себя всю свою одежду.
В течение десяти минут, оставаясь босым, в одной рубашке, он подвергался издевательствам со стороны солдат.
Наконец ему бросили старый халат, который он надел; после этого он рухнул в кресло, опустив голову на руки, закрыв глаза и уши, словно хотел не видеть и не слышать то, что происходило вокруг.
Тем временем императрица принимала в парадной комнате придворных и составляла себе новый двор. Все, кто за три дня до этого окружал Петра III, теперь окружали ее.
Вся семья Воронцовых была здесь и стояла перед ней на коленях.
Княгиня Дашкова тоже встала на колени, как все ее родные, и, обращаясь к императрице, сказала:
— Государыня, вот вся моя семья, которую я приношу вам в жертву.
Императрица велела принести орденскую ленту и драгоценности Елизаветы Воронцовой и отдала то и другое ее сестре, которая без всяких колебаний приняла этот дар.
В эту минуту вошел Миних.
— Клянусь, государыня, — промолвил он, — я долго задавал себе вопрос, кто из вас мужчина, вы или Петр Третий, и, поскольку теперь со всей определенностью выяснилось, что это вы, я пришел к вам.
— Вы же хотели сражаться со мной, Миних, — сказала ему императрица.
— Да, государыня, — ответил он, — искренне признаюсь вам в этом, но теперь мой долг состоит в том, чтобы сражаться не против вас, а за вас.
— Но вы не говорите о советах, которые вы можете дать мне, Миних, и которые являются плодом тех знаний, какие приобретены вами за долгие годы, проведенные в делах мира и войны, а также в изгнании.
— Поскольку моя жизнь принадлежит вам, — отвечал Миних, — то весь опыт, который мне удалось приобрести в течение этой жизни, также принадлежит вам.
В тот же день Екатерина вернулась в Санкт-Петербург, и ее триумфальное возвращение было встречено с таким же ликованием, с каким ее провожали накануне.
На следующий день императрица отдала под командование Алексея Орлова четырех отборных офицеров и отряд спокойных и рассудительных солдат (это ее собственные слова), чтобы они отвезли императора в Ропшу.
В числе этих отборных офицеров, этих спокойных и рассудительных солдат был некто по имени Теплое, младший из князей Барятинских и поручик Потемкин — тот, что подал императрице темляк.
