Каждый из приговоренных попросил привести своего исповедника, а именно: г-н де Сен-Мар — отца Малавета, иезуита, г-н де Ту — отца Мамбрена, тоже иезуита. Человек, в ведении которого до этого времени находились пленники, по приказу господина канцлера передал их сьеру Томе, начальнику коннополицейской стражи Лионне, попрощался с ними и вышел.
Появился отец Малавет; г-н де Сен-Мар обнял его со словами: “Отец мой! Меня хотят подвергнуть пытке, и мне трудно подготовить себя к этому!” Священник стал его утешать и укреплять силу его духа насколько это было возможно в таких тягостных обстоятельствах. В конце концов г-н де Сен-Мар преисполнился решимости, и, когда г-н де Лобардемон и секретарь пришли за ним, чтобы повести его в камеру пыток, он заставил себя успокоиться и, проходя мимо г-на де Ту, хладнокровно сказал ему: “Сударь, мы оба приговорены к смерти, но я куда несчастнее вас, ибо перед смертью меня подвергнут и простой, и чрезвычайной пытке”.
Его повели в камеру пыток, и, проходя через комнату, отведенную для заключенных, он воскликнул: “Бог мой! Куда меня ведут?” А затем добавил: “О, какой здесь тяжелый дух!” Он пробыл в камере пыток полчаса, потом его привели обратно, не подвергнув истязанию, ввиду того, что по тайной статье приговора он должен был лишь предстать перед орудием пытки. Когда он вернулся в зал заседаний, докладчик суда поговорил с ним несколько минут, а затем со слезами на глазах простился.
После этого к г-ну де Сен-Мар подошел г-н де Ту, обнял его, призывая мужественно встретить смерть и не страшиться ее, на что тот ответил ему, что он никогда ее не страшился и, какой бы вид он на себя ни напускал после своего ареста, ему всегда было понятно — избежать ее будет невозможно. Они пробыли вместе около четверти часа и за это время дважды или трижды обнялись, попросив при этом прощения друг у друга и проявив самые нежные дружеские чувства.
Их беседа закончилась словами г-на де Сен-Мара:
“Настало время навести порядок со спасением наших душ”.
Покинув г-на де Ту, он попросил, чтобы ему предоставили уединенную комнату, где ему можно было бы исповедаться, и с трудом добился этого; он искренне покаялся во всех грехах своей жизни, глубоко сожалея, что своими поступками нарушал Божьи заповеди. Господин де Сен-Мар попросил своего духовника засвидетельствовать перед королем и монсеньером кардиналом, что он сожалеет о своем проступке и смиренно просит у них прощения.
