И вот БНИ, пузырясь, снова всплывает на поверхность. Я страдаю от одной мысли об этом. Поэтому иногда я даже радуюсь, что родители не дают мне продыху – чем больше времени я трачу на школьные занятия, пытаясь не отставать по учебе, тем меньше у меня остается на мысли о том, как сильно я облажалась во всей этой истории с Лео и чуть не разрушила наше маленькое трио.
Я убираю голову с его плеча и поворачиваюсь к нему.
– А знаешь, там ведь постоянно обновляется база данных, – продолжаю я. – Ты мог бы проверить через несколько месяцев, вдруг кто-то из твоих родственников пройдет этот тест. Игра еще не окончена!
Лео обдумывает эту мысль.
– Не знаю, хочу ли все время ждать чего-то, понимаешь?
– Ну так дай мне свой пароль, и я буду проверять сайт вместо тебя.
Он издает смешок, в котором в равной степени слышатся благодарность и пренебрежение.
– Я все равно буду постоянно думать об этом.
Я спрыгиваю с дивана и тянусь за ноутбуком.
– Тогда я изменю твой пароль. Запиши его на крошечном клочке бумаги и съешь.
– А ты шутница, – говорит он.
– Я серьезно, – отвечаю я, готовясь печатать. – За исключением момента с поеданием.
– Что вообще даст то, что я его съем?
Обстановка немного меняется, но я вижу, что он еще не до конца отпустил ситуацию. И пусть сегодня ему это так и не удастся сделать, и его чувства выразятся в очередной одержимости готовкой и/или выпеканием, благодаря чему мы с Конни будем обеспечены ланчами на неделю вперед, мы с ним, по крайней мере, могли бы попытаться.
Я оглядываюсь на него в ожидании.
– Сказать по правде, я не так уж и много об этом думаю. По крайней мере, до недавнего времени. Но я всегда считал, что если бы захотел узнать, у меня бы точно получилось.
– А ты не можешь спросить у своих родителей?
Лео оглядывается на подъездную дорожку, словно один из них вот-вот выскочит по ту сторону окна.
– Ну… процедура усыновления была закрытой, так что…
– Тебе кажется, они не смогут спокойно отреагировать на твои поиски?
– Нет, нет… конечно смогут, – говорит он.
У Лео есть особенная черта: он всегда ставит чувства других людей превыше собственных, всегда пытается сохранить мир. Однажды его чуть не сбили на рынке Пайк-Плейс, и когда женщина за рулем впала из-за этого в истерику, Лео сам извинился перед ней. Он словно барометр для человеческих эмоций, и всякий раз, когда чей-то показатель начинает зашкаливать, он чувствует себя обязанным вернуть его к норме.
Однако ситуация несколько смягчается тем фактом, что оба родителя Лео – психологи, при том еще и учителя, и они знали об этой его особенности еще до того, как он научился складывать слова в связные предложения. Они очень загружены работой, но компенсируют это вечерними семейными играми, совместными вылазками по выходным и бесконечным родительским пониманием, отчего родители из «Семейки Брейди
