— Но, — возразил Кантэн, — если я буду устранен, что по вашим предположениям входит в их цели, то как эмигранты они не смогут претендовать на наследство. Оно должно быть конфисковано.
— Должно. И все имения пойдут с молотка как национальная собственность. Но ваши кузены поступят так, как я советую поступить вам. Среди французских властей полно корыстных, жадных до взяток негодяев, которые наживаются на бедствиях родины; людей, готовых действовать в качестве тайных агентов законных владельцев конфискованного имущества. Если бы оно рассеялось по частям, вновь собрать его после восстановления монархии было бы непросто. Чтобы избежать этого, агенты одалживают законным владельцам свое имя и покупают для них принадлежавшие им имения по чисто символическим ценам. Невероятное обесценивание бумажных денег Республики делает подобные махинации вполне доступными для всех, у кого есть хоть немного золота. Купив имение, — разумеется, как бы для себя, — такой негодяй вернет его, когда закончится весь этот кошмар. Полагаю, ваши кузены имеют преданного слугу в лице дворецкого Шавере. Они, конечно, отблагодарят его за деньги, которыми он бесчестно снабжал их из средств покойного Этьена. Как видите я хорошо осведомлен. Не сомневаюсь, что этот малый найдет им подходящего агента и сумеет все уладить.
— Вы действительно хорошо осведомлены.
Голос Кантэна выдал его удивление тем, что посторонний человек так близко знаком с делами семейства Шавере. Но догадку Пюизе относительно намерений братьев де Шеньер он счел на редкость точной. Она полностью объясняла все, что так озадачивало его в их поведении.
Пюизе внимательно вглядывался в задумчивое, нахмуренное лицо молодого человека.
— Если вы решитесь воспользоваться такой возможностью, у вас гора с плеч свалится.
— Но кто мне в этом поможет? Где мне искать во Франции подходящего человека?
— Здесь я, пожалуй, могу быть вам полезен. Поверьте, я буду только рад. На днях я возвращаюсь в Бретань проверить, все ли готово к восстанию. Мне не составит труда съездить в Анжер и договориться о покупке поместий по истечении срока, установленного законом для вашего возвращения. Я уверен, что недалеко то время, когда мы отправим санкюлотов[59] ко всем чертям, и вы сможете лично вступить в права владения наследством. Что вы на это скажете?
— Скажу, что вы меня поражаете, — откровенно признался Кантэн, сознавая, что не выразил и малой доли охвативших его чувств. — Такое внимание к совершенно незнакомому человеку…
