— О нет, сударыня. Я живу в Англии с четырехлетнего возраста.
Господин де Морле непременно заметил бы, насколько его ответ озадачил старшую из дам, если бы младшая не завладела его вниманием.
— Но вы же француз, — настойчиво проговорила она.
— Да, по рождению.
— Неужели в вас не говорит голос крови? Разве не обязаны вы протянуть Франции руку помощи в деле ее возрождения?
В повелительном взгляде девушки горел вызов.
— Мне очень жаль, мадемуазель, но я не могу ответить вам с тем энтузиазмом, какого вы от меня ожидаете. По природе я человек простой и откровенный. Вы говорите о вещах, которые меня никогда не занимали. Видите ли, политика меня совсем не интересует.
— То, о чем я говорю, сударь, касается не столько политики, сколько идеалов. Уж не хотите ли вы сказать, что лишены их?
— Надеюсь, нет. Но мои идеалы не имеют никакого отношения ни к правительству, ни к формам правления.
— Как вы сказали? Когда вы приехали в Англию? — перебила его старшая собеседница.
— Я приехал сюда с матерью двадцать четыре года назад, после смерти отца.
— Из какой части Франции вы приехали?
— Из-под Анжера.
Казалось, госпожа де Шеньер побледнела под толстым слоем румян.
— Как звали вашего отца?
— Бертран де Морле, — просто отвечал удивленный молодой человек.
Лицо пожилой дамы вытянулось, она молча кивнула.
— Как странно, — проговорила мадемуазель де Шеньер, взглянув на тетушку.
Но та, не обращая на нее внимания, продолжала расспросы:
— А ваша мать? Она еще жива?
— Увы, сударыня. Она умерла год назад.
— Но это настоящий допрос! — запротестовала племянница.
— Господин де Морле меня извинит. Мы его больше не будем задерживать. — От волнения, сотрясавшего тело госпожи де Шеньер, ее прическа совершала причудливые и довольно нелепые движения. — Пойдем, Жермена. Поищем Сен-Жиля.
Костлявая, унизанная кольцами рука тетушки увела мадемуазель де Шеньер, лишив Кантэна единственного, что его интересовало на этом приеме.
По блестящему полу салона между группами беседующих гостей двигались лакеи с подносами в руках. Кантэн взял бокал силлери и, медленно потягивая вино, увидел, что госпожа де Шеньер, стоявшая в противоположном конце ярко освещенной, переполненной гостями комнаты, указывает на него веером двум молодым людям, которые остановились рядом с ней. В этот момент к нему подошел хозяин дома, герцог де Лионн. Видя, что молодые люди рядом с госпожой де Шеньер с интересом вытягивают шеи, чтобы лучше разглядеть его, Кантэн спросил у герцога, кто они такие.
