— Опыт был повторен? — заинтересовался Пильман, «черные брызги» в институтских лабораториях пока еще не исследовали.
— Да. Много раз. Задержка прохождения лазерного луча повторяется с точностью до миллисекунд.
— То есть вы хотите сказать, что этот камень — часть «хармонтского феномена»?
— Да. Без сомнения.
— Он один такой?
— У меня их целая горсть. Собираюсь продать их коллекционерам из Вашингтона и Европы, — похвастался Мозес.
— Как вы считаете, происхождение этого камня естественное, или он создан разумными существами? — спросил Пильман.
— Это вам, ученым людям, решать. Такая у вас работа. Потом и нам расскажите, если сможете выяснить что-нибудь вразумительное.
После этих слов Мозес встал и, не попрощавшись, ушел. Так он привык поступать. Пильман давно смирился, что разобраться с тем, кто вообще этот Питер Мозес и почему он ведет себя так агрессивно и непредсказуемо, не проще, чем разгадать тайну самого «хармонтского феномена».
Пильману пришла в голову неприятная мысль, что этот Мозес сам может быть частью «хармонтского феномена», так сказать, его жертвой. Наверняка, когда произошла катастрофа, обязательно что-то вспыхнуло или бабахнуло, или завоняло, или задело мозг невидимым излучением. Кто знает, как это могло подействовать на случайно оказавшегося в центре событий человека? Как было сказано в старом анекдоте: кто-то спивается, кто-то становится Мозесом. Кому как повезет.
— А ты сам как думаешь? — спросила Ева. — Естественный объект этот камень или искусственный? Ты веришь в Посещение?
— Ты же знаешь, дорогая, что я не большой любитель выделять человеческий разум в отдельную категорию природных явлений. Это всего лишь один из способов приспособления к изменениям окружающей среды. Тебя интересует, что общего для меня у человеческого разума и природных камней? Камни прекрасно приспособились к изменению окружающей среды. И надо признать, лучше, чем люди. Они могут пролежать на одном месте миллион лет. На них воздействуют дожди, ветры, снег, но они сохраняют свой внешний вид в целости и сохранности, незначительно меняясь за это время. Можно, конечно, представить условия, при которых они когда-нибудь рассыплются в пыль, но это произойдет не скоро. Для нас, людей, любой камень когда-то родился в результате геологической катастрофы, прожил долгую жизнь и погиб в результате случайности или следующей геологической катастрофы. Будем ли мы считать это жизнью?
— Меня интересует вот этот конкретный камень — источник черных брызг.
