— Привет, это я. — Осторожность не помешает, я была немногословна.
— Ты где?
— Мы завтра будем в… — Я назвала город, в котором заканчивался наш рейс.
— Я приеду за тобой.
— Понимаешь, меня попросили поработать тут медсестрой еще неделю, ты прихвати мой диплом, и приезжай через четыре дня в… — тут я назвала еще один прибрежный город, в котором у нас была самая длинная стоянка.
— Я договорюсь насчет каюты, купишь билет уже здесь, на борту, и вместе отдохнем, а потом поедем к тетке.
— Хорошо, договорились. Дай трубку коллеге. — Бас мужа в трубке как будто завял. Скучает, наверное.
Надо ли говорить, что после разговора все подозрения с меня были сняты, и меня отпустили с миром?
В общем, день удался. Что-то нам завтрашний день принесет? Опасения у меня, как всегда, были не случайны.
* * *
Колдунья поежилась и натянула на плечи шерстяную шаль. Ночью уже из окна тянуло нешуточной прохладой. Скоро осень, вот и закончилось это лето, как и в очередной раз, пролетело незаметно, не оставило следа.
Колдунья сама была с Юга России, но жила на Севере, еще сто километров отъехать, и уже там уже на границе их области начиналась настоящая тайга. Так получилось, так сложилась жизнь, хотя она давно и всем сердцем хотела вернуться обратно, на юг. Возвращаться туда, где она жила, было, в общем-то, сложно и дорого: все соседские дома раскупили выходцы с Кавказа, бежавшие с родных мест во время первой и второй чеченской войны. Чумазые многочисленные дети так утомляли тех ее родственников, что были вынуждены жить там, что она прекрасно понимала, после пятикомнатной квартиры в центре города и раскрученной практики, переехать обратно, «на юга» у нее просто не получится. На исторической родине не было ни жилья, ни работы достойной, а практиковать она там по определению не могла, большинство их соседей на улице теперь мусульмане, а им колдовать «Аллах не велит», все вопросы — в мечеть и к мулле. Значит, вернуться обратно на юг, ей не удастся. Но душа тосковала по югу, душа туда так и рвалась. Стройные вытянутые пирамидальные тополя вдоль дорог, основательные кипарисы в лесах, огромные тисовые деревья. А какие красивые там южные ивы! Здесь такого точно нет. Здесь все просто и скучно: березки, сосны, полно комаров, слепней, мух кусачих, и даже ядовитых змей.
Она пыталась утолить эту тоску поездками на юг, но там ей тоже было неуютно. У родни было шумно и дорого, всем привези подарки, всем помоги деньгами, все, как в старой патриархальной южной семье. Она была старшая сестра всем остальным братьям и сестрам. И это делало ее приезд к родственникам весьма затратным. В санаториях на юге не было родных людей, по которым она скучала, да и работу свою она бросать надолго не привыкла, не могла. Так и мыкалась все лето. Осенью становилось легче, на юге осенью и зимой была противная пора: холодно и сыро, дожди и морось без снега. Все. В общем, у нее шло размеренно и хорошо, если бы не одно обстоятельство. В центре, куда она привыкла посылать клиенток «за детками» в последние полгода творились просто страшные дела. Во-первых, клиентки все были, как одна, недовольны. Отношение персонала безобразное, грубости постоянные. Дети «какие-то не такие», все говорили в один голос. В чем проблема, она не понимала, директора центра знала давно, правда она не была ее клиенткой, она в магию не верила, и гадать не просила. Они пересеклись один раз, много лет назад, когда у колдуньи в гости приехала беременная племянница с юга, и попросила ее устроить консультацию у местных врачей: на юге медицинское обслуживание было дорогим, и, в общем-то, не особо качественным. Тогда она и пришла в этот центр. Безо всяких протекций, просто по объявлению. В то время медицинские частные центры были редкостью, и племяннице там понравилось, и мальчика она потом родила здорового, правда, не там, в роддоме, куда ее направили из центра тамошние врачи. А вот потом что там произошло, она понять пока не может. И карты говорят странное… Понятно, что как было в старом фильме сказано «карты не милиция, они фамилии не говорят», но часть младенцев шли ей по картам, как мертвые. А другая часть раскладов показывала их как бы подвисшими между двумя мирами. И как это объяснить она не знала, если бы что-то было не так по здоровью с детьми, ее клиентки молчать бы не стали, устроили бы, как минимум, ей сидячую демонстрацию в ее офисе. Нет, не нравились мамашам те детки, это факт, но были все они живы, и, в общем-то, здоровы. Не считая пресловутой гиперактивности. Но сейчас ее практически всем деткам врачи ставят, куда же без нее…
