— Что случилось.
— Я уволил няню, не пускай ее на порог, ее наняла моя мать, с непонятной целью, чтобы духу этой швали больше дома не было.
— Да? Я думала, у тебя с ней роман…
— Нет никакого романа, просто ты меня вообще не замечаешь… Марина, я тебя очень люблю.
— Слушай, давай я возьму несколько дней на работе, возьмем с собой малыша, махнем хоть в санаторий, хоть в дом отдыха какой…
— Давай, но только послезавтра, завтра у меня одно дело есть.
— Хорошо… — Он даже не спросил, какое у нее дело, ему гораздо важнее было ее согласие. То, что жена не оттолкнула его, согласилась поехать отдохнуть с ним, вселило в него надежду, что все еще будет в их семье, в их отношениях хорошо. Главное, что он оперативно избавился от няни. Мать точно ей платила, чтобы она с ним спала. Какая тварь! Причем, говоря слово «тварь» он не понимал, кого имел в виду, свою мать, или няню.
Он ждал звонка в дверь еще часа два, н няня так и не появилась. Умная девочка, все поняла быстро, далеко пойдет. Вещи она забрала с площадки, он тихонько открыл дверь, чтобы посмотреть, и их там уже не было.
Зато на его телефон начала трезвонить, как очумелая, его мать. Он не брал трубку, и даже поставил ее номер в «черный список». Они уедут. Побудут вместе какое-то время, а дальше он решит. Он перехитрит судьбу, и сохранит семью, он любит, очень любит Марину. Она привыкнет к малышу, это все эти ЭКО процедуры идиотские измучили их обоих, и еще злость и ненависть к Марине его матери. Как говорят в последнее время по телевизору многочисленные экстрасенсы: «мысли материальны». Ненавистью его матери к его жене, по его мнению, можно было заполнить небольшое озеро. А может и море. А может, и океан.
* * *
Гном сидел на рабочем месте и пытался понять, что и когда пошло не так в его центре. Откуда появились эти роженицы из области, он примерно знал. Схема была старая, и о ней ему рассказывал еще старый преподаватель по акушерству и гинекологии. Милый седой старичок, похожий на Доктора Айболита из детской сказки, тогда сильно напился, вернее они вместе напились. У них тогда в родах умерла внезапно молодая и очень красивая роженица. Она была узкотазая, и ребенок находился в тазовом предлежании, то есть не головкой, а ягодицами вниз в родовых путях, и они с самого начала, боясь, что она сама родить не сможет, предлагали ей ее прокесарить, то есть разрезать живот и вынуть младенца. Но она не соглашалась, она была моделью в местном Доме Моды и боялась, что шрам от операции испортит ее красивый плоский живот. Она отказалась, и они в итоге ее потеряли. Им ничего не угрожало, его учитель был опытным, и у него в истории болезни молодой женщины была ее расписка о том, что она отказывается от операции кесарева сечения. Но у них у обоих тряслись руки, и болела душа, и тогда, именно тогда его старенький учитель ему сказал, и он это хорошо запомнил:
