— Да как ты смеешь? Ты, чужак, пришел сюда и что-то требуешь?! Да ты знаешь, что с тобой сделают трое Великих?!
— Вы не о том думаете, господин страж города. — При этих словах посох мага угрожающе засветился, хоть и висел за спиной. — Трое великих там, а я — здесь, рядом. Так что подумайте капитан, подумайте. Всего доброго!
Последними словами Арон дал понять людям, что разговор окончен. Ошарашенная стража неспешно побрела обратно, то и дело оглядываясь на стоявшего на месте мага. Стоя на входе и скрестив руки на груди, Арон смотрел вслед удаляющимся стражникам. Он понимал, что барон не только этого не простит, но и попытается помешать, но чародею это только на руку. Независимо от того что предпримет барон — все будет на руку Арону. Маги всегда больше доверяли друг другу, чем даже королю, тем более именитые маги. Это раз. Два — барону не выбраться из города, пустись он бежать — собственная стража доставит его к Арону, только бы уберечь свои шеи. Он ясно дал это понять как их командиру, так и свидетелям. А три — это личная встреча с бароном. Но когда она будет, и будет ли — большой вопрос.
Шло время, все больше людей стремилось попасть на спектакль, настолько, что за двадцать минут до начала все места были уже заняты. Но некоторых это нисколько не смущало. Кто-то пристраивался в конце зала, другие на втором техническом этаже с балкончиком, откуда видно сцену. Некоторые садились прямо на пол перед сценой, другие располагались вдоль крайних проходов.
Как Арон и думал, сам барон так и не решился появиться, зато пришли некоторые стражники. Самые обычные люди, сдавшие свое оружие и броню на проходе, чтобы не нервировать мага. Как сказали они сами, очень хотели посмотреть на представление из детства. Потухли огни, остались только те, которые подсвечивали одиноко стоящую на сцене куклу. Тук стоял, сжимал старенький листок мастера и словно бы снова и снова прочитывал записанные на нем слова.
Признаться, Арону и самому было интересно, до чего додумались куклы, ведь занимаясь своими делами, он за ними совершенно не следил. Стоя среди зрителей в конце зала, он, как и остальные, с любопытством смотрел на Тука. Шли минуты, кукла не шевелилась. Люди уже начали беспокоиться, но затем, внезапно для всех, кукла пошевелилась. Не было никаких нитей — для многих поразительным был сам факт того, что кукла двигается. Она подняла голову и посмотрела на замерших зрителей. А затем, отведя листок в сторону, Тук тихонько запел:
